Вадим Евтушенко: «За мой трансфер из «Динамо» АИК, думаю, заплатил 80-100 тысяч долларов»

«Сватал» «Хаммарбю», оказался в АИКе

— Заинтересованность в ва­шем приобретении высказал только АИК?

— Самое интересное, что пер­вым на меня вышел «Хаммар­бю». Один из поклонников этого клуба, имевший влияние на руко­водство, сумел его убедить ку­пить какого-то динамовского иг­рока. Почему именно из «Динамо»? На него произвела сильное впечатление наша игра в Кубке обладателей кубков 1986 года. Что любопытно, какая-то кон­кретная кандидатура не значи­лась. «Динамо» предложило им на выбор троих футболистов, в том числе и меня. Не знаю, поче­му, но выбор «Хаммарбю» пал на меня. Пришлось мне отказываться от мексиканского варианта и писать официальное письмо на имя Колоскова.

— А почему вы в итоге оказа­лись не в «Хаммарбю», а в АИКе?

— «Хаммарбю» не устроила, насколько я понимаю, трансферная цена, выставленная «Дина­мо». Однако, видимо, шведам было неудобно отказывать киев­лянам и они предложили меня землякам из АИКа, которые срочно нуждались в усилении со­става.

— И сколько, интересно узнать, мог выложить полупро­фессиональный клуб Швеции за игрока киевского «Динамо»?

— Думаю, около полумилли­она шведских крон. По тому кур­су это приблизительно 80-100 тысяч долларов.

— Предложенные АИКом ус­ловия вас устраивали?

— Контракт я подписал сро­ком на два года. Что касается фи­нансовых деталей, то сейчас, задним числом, могу сказать, что контракт был не самый сильный. Впрочем, этому удивляться не стоит: опыта-то у людей, которые вели переговоры, практически не было.

— Когда вы ехали в Швецию, что вы знали о ней, о футболе, в который вам придется окунуться?

— В то время шведский фут­бол котировался очень низко. Правда, я знал, что Мальме удалось как-то обыграть в еврокубках киевское «Динамо». Больше ничего. Для меня, ска­жу честно, стало большой неожиданностью, что там практически все клубы высшей лиги — полупрофессиональные.

— Это самая большая неожи­данность, с которой вы столкну­лись по приезде в Стокгольм?

— Первое время я чувствовал себя не совсем комфортно от то­го, что в моем распоряжении уж слишком много свободного вре­мени. Судите сами: в день прово­дилась всего одна тренировка, а иногда и вообще ни одной. Пос­ле киевского периода было уж очень непривычно по полдня проводить дома.

— И как же вы решали проб­лему свободного времени?

— Ходил на курсы шведского языка. Кстати, хотя здесь очень сильно распространен англий­ский, я сразу же для себя решил, что лучше сразу же приступить к изучению местного языка. Любо­пытно, что согласно шведским законам, если иностранец хочет изучать шведский язык, то ему за это полагается... доплата.

Когда же перевез семью, то из­рядное количество времени тра­тил на детей, которые учились в школе, расположенной в посоль­стве СССР (тогда мы жили за го­родом).

— АИК, приглашая вас, хотя бы знал, на какой позиции он со­бирается использовать Евтушенко?

— Да, конечно. Мне было дове­рено место в середине поля. На первых порах было трудно адап­тироваться к шведскому футбо­лу. Главная сложность состояла в том, что здесь играют, как в Анг­лии: игроки полузащиты, как и защиты, выстраиваются в одну ли­нию. У нас же, как правило, в по­лузащите действует своего рода либеро, которого мы называем опорным полузащитником, а дру­гой центральный хавбек ориенти­рован больше на атаку.

— А трудностей с вливанием в коллектив не было?

— Во время подготовительного сбора на Кипре в один из дней после ужина был устроен вечер, на котором должно было состо­яться посвящение новичков в команду. Каждый обязан был подготовить «концертную про­грамму»: станцевать, спеть или сыграть на каком-то инструменте. Если выступление не понравится, надо подготовить другой номер.

Я спел романс на стихи Есени­на. Ребята внимательно выслу­шали, захлопали, а затем все вместе встали и на шведском языке исполнил и Гимн Советско­го Союза. Такая «домашняя» за­готовка моих новых партнеров меня очень тронула.

— Что представлял из себя клуб, в котором вы оказались?

— Даже по меркам шведского футбола его можно было назвать скромным, лишенным каких бы то ни было амбиций (последний раз он выигрывал звание чемпиона Швеции в далеком 1937 году). Перед тем, как я в нем появился, команду от вылета в низшую ли­гу спасло только одно очко.

Дважды в одну реку... входят

— Первый год, насколько я понимаю, был потрачен на адап­тацию к местному футболу.

— ... И на налаживание каких-то связей в команде. Если ска­зать грубо, то мои партнеры иг­рали по принципу «бей — беги». Действуя на месте центрального полузащитника, я пытался нала­дить хотя бы подобие комбинаци­онной игры. Увы... Я успевал только вертеть головой, наблю­дая, как мяч перемещается от од­ной штрафной площадке к дру­гой — в середине поля он прак­тически не находился. В такой ситуации чем-либо-существен­ным помочь команде я не мог. Хотя вместе с тем, я выполнял большой объем работы, благо, подготовительные сборы я про­шел еще в «Динамо». Физически я был готов на голову выше всех, и мое движение не осталось не­замеченным.

— Неужели в команде все бы­ло так плохо?

— Я покривил бы душой, если бы ответил на этот вопрос утвер­дительно. Во-первых, что немало­важно, болельщики меня призна­ли, можно даже сказать, я им по­нравился. Во-вторых, мы весьма неплохо продвигались по турнир­ной дистанции, довольно продол­жительное время занимая третье место. Однако, полностью прова­лив концовку чемпионата (пять поражений в последних играх), скатились в итоге на восьмое место.

— Все же выступление было признано, насколько я пони­маю, учитывая предыдущий чемпионат, успешным?

— Безусловно. Для молодой команды это был весьма хоро­ший показатель. Хотя собой я ос­тался не очень доволен — за весь сезон я забил всего три гола. Вместе с тем, думаю, все-таки помог команде, чтобы она не сто­яла на грани вылета.

— Как у вас складывались от­ношения с тренером? Случайно не пытались ему подсказать, как лучше играть?

— Это было бесполезно, по­скольку я тогда еще не мог нор­мально говорить по-шведски. Английским языком я тоже сво­бодно не владел. Лишь по исте­чении месяцев шести учебы я мог что-то говорить.

Меня, скажу вам, удивляло, что тренер, поигравший даже в бундеслиге, не пытался привить своим подопечным комбинаци­онную игру. Санни Ослунд в быт­ность игроком был нападающим таранного типа. И, возможно, ему нравился силовой футбол. Конечно, такая трактовка имеет право на существование, но де­ло в том, что наши нападающие не имели мощной комплекции.

— В следующем сезоне что-то изменилось?

— Практически ничего. Состав остался, по сути, тем же. И чем­пионат для нас сложился точно так же, как и годом ранее. Мы долгое время занимали второе-третье место, однако снова из рук вон плохо провели заключи­тельную часть чемпионата. С той лишь разницей, что проиграли уже в шести венчающих сезон по­единках и оказались на седьмом месте. Сам собой напрашивает­ся вывод, что качество предсе­зонной подготовки оставляло же­лать лучшего.

— Кто в то время задавал тон в шведском футболе?

— «Мальме» и «Гетеборг».

Отрицательный результат — тоже результат

— В 1991-м...

— На посту главного тренера АИКа произошли изменения: команду возглавил Томми Седерберг — нынешний настав­ник Тре Крунур, преемник Том­ми Свенссона. Соответственно, изменилось построение трени­ровочного процесса, тактика. И это не замедлило сказаться на результате. Мы наконец-то по­пали в финальную «шестерку» (тогда чемпионат Швеции про­ходил в два этапа), вышли в фи­нал Кубка.

Именно решающий матч за этот трофей с «Гетеборгом», по моему мнению, оказал­ся для команды в какой-то ме­ре переломным. И хотя мы ус­тупили в дополнительное время, явственно ощутили, что можем играть на равных с ведущими клубами страны. Раньше об этом не могло быть и речи: мат­чи тем же «Мальме» и «Гетеборгом» проигрывались еще до выхо­да на поле.

— В 1992 году «Гетеборг» и «Мальме» уже распродали сво­их ведущих игроков. Можно ли назвать это одной из главных причин успеха, сопутствовав­шего в том сезоне АИКу?

— Безусловно, отъезд любого хорошего игрока сказывается на действиях той или иной команды. Однако я бы не стал усматривать лишь в этом причину нашего взлета. Хотя бы потому, что тот же «Гетеборг» имеет возмож­ность собирать под свои знаме­на «сливки» шведского футбола: его финансовые возможности значительно выше, чем у других команд.

Накануне сезона 1992 года укрепился и АИК. В частности, в команде появился Петер Ларссон, до этого несколько сезонов проведший в голландском «Аяксе». С приходом этого централь­ного защитника мне стало иг­рать намного легче, я начал приносить команде значительно большую пользу. Получив мяч, Петер не лупил его что есть си­лы вперед, как его предшес­твенники, а пытался сыграть конструктивно (школа «Аякса» даром не пропадает), часто иг­рал через меня.

— Кто в том чемпионате со­ставлял вам конкуренцию в борьбе за чемпионское звание?

— Основным конкурентом был «Норчепинг», который длитель­ное время шел на первом месте. В той команде тон задавал бывший спартаковец Женя Кузне­цов и один югослав, а трениро­вал их... бывший наставник АИКа. Перед стартом финально­го турнира они оторвались от нас, шедших на втором месте, на семь очков. Однако с «Норчепингом» повторилась та же исто­рия, что и двумя-тремя годами ранее с нами. Они просто безоб­разно провели осеннюю часть чемпионата и за тур до финиша впереди уже был АИК.

Все решалось в последнем ту­ре. Мы проводили игру на выез­де против «Мальме». Нам доста­точно было сыграть вничью. За четыре минуты до конца матча, после гола Сундгрена (мы пове­ли со счетом 3:2) стало ясно, что мы — первые.

— В той памятной игре вы за­бивали?

— Первые два мяча в свой ак­тив записал как раз я.

— Тот сезон стал, наверное, лучшим в вашей шведской карьере? Какими-то индивиду­альными призами вы были от­мечены?

— В опросе с цепью определе­ния лучшего игрока чемпионата я занял третье место, а в списке бомбардиров с 14-ю голами ока­зался на второй позиции.

Шведскую визу мне продлили... журналисты

— Вы можете поподробнее рассказать о том, с какими проблемами вам пришлось столкнуться после чемпионско­го сезона? Ведь, если не ошибаюсь, по существовавшему тог­да в Швеции законодательству вы не имели права оставаться здесь еще на один год?

— Вначале я подписал кон­тракт с клубом на два года, затем — еще на два. Естественно, что после чемпионского сезона наш клуб хотел, чтобы я продолжал выступления в его составе. Одна­ко загвоздка заключалась в том, что приехавшие из-за рубежа не могут получить визу более, чем на 48 месяцев. По истечении это­го срока виза не продлевается. Это делается для того, чтобы человек не подал запрос на посто­янное место жительства, кото­рый можно подавать по истече­нии пяти лет, проведенных в Швеции.

От меня никакой инициативы не исходило. Заварили всю эту кашу под напором футбольной общественности журналисты, высказывавшие на страницах своих изданий мнение, что для Евтушенко необходимо сделать исключение и разрешить ему вы­ступать в местном чемпионате и в дальнейшем. В результате шведский парламент пошел им навстречу, и в закон были внесе­ны изменения, касающиеся спортсменов и тренеров. То есть сейчас если у людей этих категорий заключен с каким-либо клу­бом контракт, то они могут рабо­тать в Швеции до тех пор, пока срок соглашения не истечет. С тех пор этот закон называется «законом Евтушенко».

— После столь успешного се­зона вы провели в первом шведском дивизионе только один сезон. Что, «коленки стер­лись»?

— С чего вы взяли? Желания играть у меня ничуть не поубави­лось. Но на позицию центрально­го полузащитника взяли молодо­го, подававшего надежды Паска­ля Симпсона.

— Это тот самый, что в про­шлом году забил в Кубке кубков «Барселоне» гол?

— Да, это он. Потом Симпсон, кстати, в норвежском «Волеренгене» оказался. А меня снова пе­ревели на край. Однако вы не за­бывайте, что в то время мне уже было 35, скоростные качества в таком возрасте уже не те, чтобы носиться по флангу со скоростью электрички. Я неоднократно го­ворил на эту тему с тренером, но все без толку. И хотя мы в чем­пионате заняли третье место, лично для меня тот сезон пошел насмарку, пик шведской карьеры миновал.

— Вы определились с тем, что будете заканчивать по ходу сезона?

— Да, после того, как мы вы­летели из Кубка чемпионов, ус­тупив пражской «Спарте» (1:1 — дома и 1:2 — на выезде). Хотя, в принципе, я еще чувствовал в себе силы продолжать играть в высшей лиги Швеции. К приме­ру, мною интересовался «Хам­марбю», тогда в очередной раз возвратившийся в дивизион сильнейших. Однако директор АИКа сказал, что лучше бес­платно отдаст меня в любой клуб первой лиги, нежели будет усиливать конкурентов. Так я оказался в команде первой ли­ги «Сириус» (Упсала), где оты­грал еще два сезона.