— Мяч был в детстве любимой игрушкой. Однажды я взял молоток и ударил по нему. Рикошетом дало в лоб, разбил в кровь... Родители думали, что к мячу больше не подойду. Но нет, никаких страхов и комплексов не возникло;
— Я начинал в нападении. Даже прозвище получил — «Блохин». Партнерам требовалось забросить мяч вперед, а благодаря скорости я убегал от защитников. Забивал, но удовольствия не получал. Казалось, что все делают партнеры, а я только стою и жду момента. Не радовали даже голы. А начиная с девятого класса уже играл в середине поля;
— У Лобановского новичкам никаких поблажек не было, сразу нужно включаться в работу. Отработка прессинга, прыжки, бег... Никогда раньше так тяжело не было;
— Как-то вскоре после перехода в «Динамо» пришел к Лобановскому: «Валерий Васильевич, отпустите меня. В основной состав все равно пробиться не смогу». Он на меня посмотрел удивленно: «Ты что, сразу за „основу“ хотел играть? Нет? Тогда работай, старайся и все будет нормально»;
— По тесту Купера у меня были лучшие показатели — и в «дубле», и потом в «основе». Но никогда не любил его;
— Я несколько лет кряду отыграл без замен. Кто-то «химичил», а я выкладывался по максимуму, не мог по-другому, не умел. Но если бы не выжимали, мы бы не стали, кем стали. Такой тогда был футбол;
— Со «Спартаком» всегда была битва, но мы не переходили границу. С уважением относились друг к другу, вместе играли в сборной, общались. Могли сыграть жестко, но без неоправданной грубости. Хотя матчи со «Спартаком» — это всегда обнаженный нерв. Между тренерами, Бесковым и Лобановским, существовали непростые отношения, и мы это хорошо знали;
— Играл за сборную против Марадоны и удивлялся — маленький, толстенький, а техника и скорость сумасшедшие. И мяч — как на веревочке. Но Месси уже превзошел и Марадону, и Пеле;
— То, что в «Динамо» был тотальный контроль за игроками, считаю, вполне оправданным. У нас другая ментальность, чем в Европе, нас нужно крепко держать в руках. Чуть отпустишь — потом не соберешь. Неслучайно многие игроки с постсоветского пространства так и не раскрылись за рубежом. К свободе нужно быть готовым;
— Иногда после матчей сборной или «Динамо» в газетах писали, что я сыграл хорошо. Люди при встречах пожимали руку, благодарили. А я не понимал: вроде ничего особенного не сделал, редко был доволен своей игрой. Но всегда с удовольствием шел на контакт, давал автографы;
— Лобановский, отпуская меня в Испанию в «Эспаньол», подчеркнул: «В любом случае после трехмесячной аренды возвращаешься в Киев, тогда и будем решать вопрос с твоим будущим. Если не вернешься, пеняй на себя...»;
— После индивидуальной тренировки 31 декабря 1990 года на стадионе «Динамо» я принял душ и с мокрой головой около получаса ловил такси. Дома с семьей немного посидели, встретили Новый год, а ночью мне стало плохо. Парализовало левую часть тела — не мог пошевелить ни рукой, ни ногой;
— Татуировка на левом плече — надпись на венгерском «Господь есть моя сила, вера и источник моей любви». Абсолютно осознанный шаг. В моей религии я нахожу ответы на все важные вопросы жизни;
— Технологию приготовления вина знал только папа. Он после себя оставил превосходный виноградник и более тысячи литров вина. Когда папы не стало, бочки с вином раздал соседям. А виноград собирают жители села;
— В последнее время увлекся произведениями Канта. Сейчас, к примеру, читаю «Философия мироздания». Наверное, возраст такой, требует осмысления прожитого.
Переходь за посиланням та донать нашим захисникам!
