В начале 1960-х защитник московского «Торпедо» Леонид Островский был на пике своей популярности. Благодаря выдающимся игре и достижениям: чемпионству в СССР, победе в Кубке СССР и выступлению на ЧМ-1962 за сборную, Островский набрал вес и авторитет в советском футболе. В своем клубе он был лидером, а пресса регулярно его хвалила.
Тем не менее уже в 1963 году все кардинально изменилось. Защитник уехал из Москвы в Киев, а советские газетчики за это его жестко затравили. В итоге грянул такой скандал, что футболиста едва ли не заклеймили врагом народа.
Островскому запрещали уезжать в Киев. Поэтому он сбежал из Москвы без предупреждения
Зачатки будущего скандала появились еще в 1962 году. Тогда «Торпедо» уволил главного тренера Виктор Маслова — за второе место в чемпионате.
Многие футболисты его очень уважали, а потому тоже засобиралась на выход — заявление об уходе подали аж 9 футболистов, среди которых были Воронин, Метревели, Кавазашвили и, конечно же, Островский.
Тем не менее один из главных организаторов «бунта» Островский все еще настаивал на уходе из клуба. Он неоднократно общался с руководством на эту тему, но всякий раз получал отказ.
«Мой переход сопровождался скандалом. В «Торпедо» Маслова сменил Жарков и сказал мне категорично: «Никуда не поедешь! Вызвали к начальству: «Хочешь уйти из «Торпедо» — уходи. В любой московский клуб — пожалуйста, но только не в киевское «Динамо». Иначе дисквалифицируем». «Хорошо, — говорю. — Дисквалифицируйте. Год пережду, но играть буду в Киеве», — вспоминал Островский.
Вскоре Леонид выполнил свое обещание: никого не предупредив, переехал в Киев и стал игроком местного «Динамо».
«Он идет на сделку с совестью». Как Островского затравила советская пресса
О дерзком побеге защитника в «Торпедо» узнали только тогда, когда футболист находился уже в украинской ССР. Желая насолить сбежавшему игроку, клуб натравил на него прессу, которая с радостью подхватила тему.
Конец января 1963-го выдался для Островского очень тяжелым: в газетах его нещадно разносили — обвиняли в предательстве и алчности.
«Как водится в таких случаях, в газетах сразу же появились гневные статьи, в которых меня обвиняли во всех тяжких. Вспомнили, что я родом из буржуазной Латвии, и, значит, представляю собой пережиток капитализма. Секретарь парткома автозавода на полном серьезе предложил считать меня врагом народа», — рассказывал Островский.
Самой кровожадной оказалась статья «Похищение защитника», опубликованная в «Комсомольской правде». В ней футболиста выставили циничным предателем и намекнули на то, что он бросил клуб ради трехкомнатной квартиры.
Ниже — отрывок из того материала, который вошел в книгу «Скандалы советской эпохи» Федора Раззакова.
«В Москве пропажа. Потерялся левый защитник. Приметы: выше среднего роста, носит футболку с буквой «Т» на груди, сухощав, русоволос.
Несколько лет Леонид Островский оборонял подступы к торпедовским воротам. И вдруг исчез. Болельщики всполошились: кто похитил нашего верного бека?
Следы вели в Киев. Здесь-то и следовало найти торпедовского левого защитника, а заодно и его похитителей. Едем в Киев…
А вот и он: молодцеватый, стройный. Правда, у него легкий насморк после прогулки на каток, но настроение бодрое:
— Меня не похитили, я сам…
Семь лет назад необстрелянного юного футболиста заметил и пригласил в команду «Торпедо» тренер Константин Бесков. Лучшие игроки, настоящие мастера, щедро передавали опыт, все «секреты», накопленные годами, молодому Леониду Островскому. Команда одерживала победы. Островскому вместе с другими доставались призы, награды. Вместе с несколькими торпедовцами он вошел в сборную страны.
Но вот начались поражения «Торпедо» в чемпионате страны. И в этот трудный момент первым из команды надумал бежать ее защитник.
— Имею право. Все законно… Если меня будут наказывать, то это нарушение законности. Пережитки культа личности…
Леонид Островский бросил все и всех, удрал, руководствуясь одним немудреным принципом: после меня хоть ворота трещи.
Сейчас он пытается все взвалить на жену. Жене, мол, очень понравился Киев. И все тут. А я за ней, потому что не хочу разбивать семейную жизнь. Прием старый, как мир…
24 Декабря Леонид с женой и дочкой прибыли в Киев. Через неделю (!) они уже въезжали в трехкомнатную прекрасную квартиру в центральной части города. (В Москве у них осталась двухкомнатная квартира, где хранится часть мебели).
Но это только начало обусловленных благ и поощрений. А потом… Потом обещают принять его, имеющего семилетнее образование, в физкультурный институт на курсы тренеров. Все киевские динамовцы имели «Москвичи», и все недавно поменяли их на «Волги». Островского тоже не обойдут милостями. Ведь Киев не Москва, тут команда одна. А щедрых дядек у нее хоть отбавляй.
Не понимает Леонид одного: гонясь за небольшими приобретениями, он идет на сделку с совестью, теряет любовь искренних почитателей, настоящих болельщиков. А для футболиста это значит потерять все…»
Как Островского наказали за побег из Москвы
После публикации разгромной статьи в конфликт клуба и игрока вмешалась Федерация футбола СССР. Чиновники встали на сторону «Торпедо» и дисквалифицировали Островского на год.
Впрочем, отбывая срок дисквалификации, Островский все равно играл. Гонял на первенстве города и даже выступал за дубль «Динамо» — под другой фамилией.
«Помню, в Баку поставили меня на первый тайм против дубля «Нефтяника». Отыграл — и на трибуну. А там сидел второй тренер «Торпедо» Владимир Иванович Горохов. «Леня, — спрашивает меня, — а что это за пацан играл в «Динамо» правым защитником? Красавец! По манере игры похож на тебя…» — вспоминал защитник.
Тем не менее прятаться в течение всего срока дисквалификации Островскому не пришлось. Спустя полгода после переезда защитника в Киев за него заступился один из покровителей «Динамо» — председатель Совета министров Украины Владимир Щербицкий, известный своей любовью к футболу.
В итоге Леонида все-таки реабилитировали. Однако ради возможности играть за «Динамо» ему пришлось написать унизительное письмо с раскаянием в еженедельник «Футбол».
«Меня справедливо подвергли самой суровой критике. Уходя из московской футбольной команды «Торпедо», я забыл о том, что я не только спортсмен, а и комсомолец, для которого честь коллектива превыше всего. Свои интересы я противопоставил интересам клуба, за который выступал семь лет и который помог мне, по существу начинающему футболисту, стать игроком сборной СССР», — писал Островский.
Как сложилась судьба Островского
За «Динамо» защитник играл до 1968 года. В киевском клубе он дважды взял Кубок СССР и столько же раз стал чемпионом страны.
Из-за травмы футболист завершил карьеру всего в 32 года и стал тренировать детишек в спортшколе киевского «Динамо». После работал тренером в черкасском «Днепре» и «Скури» из Цаленджиха, пока не развелся с женой. Дальше в его жизни наступила темная полоса.
«Вспоминать неприятно, но нужно. Может, другим, как говорится, наука будет. Потрясенный семейным разладом, я запил. На целых полгода. Горько и беспросветно. Когда уже и пить было не на что, пошел работать на винзавод бригадиром грузчиков. А там, сами понимаете, вина — море. Пили безбожно. Спасибо, друзья вытащили. Стал я грузчиком на табачной фабрике, потом работал начальником участка в РСУ — когда-то ведь учился в строительном техникуме. Потом попал в мастерскую Киево-Печерской лавры — памятники восстанавливали», — признавался Островский.
В 1990-х Леонид Островский все-таки вернулся в футбол и устроился в горсовет «Динамо». Там он занимался бумажной работой вплоть до смерти.
К сожалению, в 2001 году знаменитый защитник скончался. Ему было 65.
Переходь за посиланням та донать нашим захисникам!
