(Публікується мовою оригіналу)
– Евгений, прокомментируйте, пожалуйста, ваш разрыв контракта с Оцелулом – не было ли это связано с интервью, которое вы дали румынским СМИ?
– Мой уход из Оцелула произошел по обоюдному согласию с клубом, без каких-либо проблем. Еще месяц назад я начал вести переговоры с другим клубом из Индонезии.
Я понимал, что не буду разговаривать с Оцелулом о разрыве контракта, пока не будет какой-то конкретики, потому что мог остаться и надо было ждать свой шанс и доказывать право на место в составе.
Когда же дошло до конкретики, мы встретились с тренером и решили разойтись по обоюдному согласию.
К тому же, в Оцелуле была задолженность по зарплате за три месяца. И в случае моего ухода – должны были выплатить отступные. Я отказался от отступных, предложил просто закрыть долги. Мы пожали друг другу руки. Расстались мы без всяких скандалов, это можно узнать по всем доступным каналам. Зарплату мне выплатили, пожелали удачи в новом клубе.
На данный момент я уже прошел медосмотр и вскоре должен подписать контракт с новым клубом. Они попросили меня прилететь пораньше, мы с женой провели
Новый год в самолете и сейчас находимся в Индонезии.
То, что мой уход из Оцелула как-либо связан с интервью румынским СМИ – это неправда.
– Вспомните, пожалуйста, об этом интервью, в котором прозвучали слова «миролюбивые люди» в отношении россиян.
– На самом деле это интервью я дал еще полтора месяца назад. Тогда я еще не думал о будущем переходе. Мне позвонили румынские журналисты, попросили рассказать об адаптации в команде.
Потом они спросили меня о войне в Украине. Я не хотел поднимать эту тему, но они сказали, что румынам это интересно.
Я сказал им, что есть хорошие и плохие люди в каждой стране мира. Я сказал конкретно – если россияне (не говорил «хорошие», «нормальные» или «плохие») считают, что они не хотят войны, то они должны что-то сделать, а не только говорить «мы хорошие, мы не хотим войны». Это все разговоры с их стороны, а надо действовать.
Этим интервью я хотел достучаться до тех россиян, которые не хотят войны (если остались такие), чтобы они перестали сомневаться, а что-то сделали для прекращения войны.
При этом я общался с румынскими журналистами на английском языке, а они неверно перевели мои слова. Они из всего разговора о войне решили кратко выбрать несколько слов. Для них слова не имеют такого значения на данный момент, как для нас. Поэтому так и получилось.
Мы не только не можем назвать россиян хорошими и «миролюбивыми», мы вообще не можем назвать их никак.
– Как в целом в Румынии относятся к Украине и украинцам?
– Ко мне подходили румыны и спрашивали – почему украинцы воюют, а не хотят помириться? Им кажется, что наша страна борется за что-то нереальное, что россия все равно победит, потому что это большая страна.
В интервью румынским журналистам я как раз хотел объяснить, что украинцы воюют за свою страну. Мы защищаем свое – дома, семьи, детей.
– Вы говорили, что у вас есть родственники в россии. Как они относятся к войне?
– Мы с ними уже давно не общаемся. Мы в последний раз общались еще до полномасштабной войны, года два назад. В этом году мы вообще перестали поддерживать связь.
Они, скорее всего, молчат на тему войны. Между нами и раньше чувствовалось напряжение в общении на эту тему.
– Не хотели бы вернуться в украинский чемпионат?
– Конечно, если бы было предложение, я бы хотел и мог вернуться. Но об этом надо рассуждать, если есть конкретика, а ее в последнее время не было.
Я соскучился за домом, за Украиной. Не был дома уже два года – не видел близких и друзей. Это тоже нелегко.
– На какой срок будет рассчитано ваше соглашение с индонезийским клубом?
– Пока до конца сезона с возможностью продления. Клуб плохо провел первую часть сезона, находится в нижней части турнирной таблицы, в небольшом отрыве от зоны вылета. Первая цель – остаться в высшем дивизионе. Если добьемся этого – продлим контракт еще на один сезон.
Переходь за посиланням та донать нашим захисникам!
