— В 1998-м году меня пригласили на просмотр в «Динамо» и я согласился, хотя имел приглашение от «Ворсклы» и «Днепра».
— Наверняка, вы очень хорошо запомнили, как это было?
— Это было ужасно смешно. Мне звонил Иван Иванович Терлецкий, который тогда работал в «Динамо». Когда позвонили первый раз, я решил, что это шутка и ответил «Будете разводить других». И бросил трубку (смеется). Он перезвонил через минуты, спрашивает: «Есть дома кто-то взрослый?». Говорю: «Мама». Я позвал маму, и он уже ей объяснил, что это действительно приглашение в «Динамо», а никакая не шутка.
Так я поехал на сборы и впоследствии подписал пятилетний контракт. Для меня это было что-то невероятное, как полет Гагарина в космос. Неделю назад я еще не мог достать билет мат матч «Динамо» — «Ланс», а здесь я уже часть команды. Тогда надеть футболку «Динамо» это было что-то невероятное.
— С кем из выдающихся динамовцев вам повезло тренироваться?
— Вы знаете, тогда в «Динамо» были удивительно простые футболисты. Я играл в дубле, но мы все были как одна семья, и я до сих пор без проблем могу позвонить Реброву, Хацкевичу или пообщаться с Калитвинцевым. Мы все до сих пор дружим. Там была истинная человечность, которую создавал Лобановский.
— На тренировках вам, как нападающему, очевидно, приходилось играть против Олега Лужного. Он действительно такой жесткий защитник и человек, как о нем говорят?
— Олег Романович сам из Львова, и на определенном этапе он очень мне помог. Он не только метко подсказывал на футбольном поле. Он был настоящим капитаном, и думаю, во многом помогал тренерам.
— Вы в одном из своих интервью рассказывали о личное общение с Лобановским, и говорили, что запомнили эти разговоры на всю жизнь. Что это были за разговоры?
— С Валерием Васильевичем за год моего пребывания в «Динамо» я общался дважды. Когда я пришел из второй лиги и у меня был определенный мандраж, он меня вызвал и сказал: «Если ты боишься играть в футбол, то ты уже не сможешь играть в „Динамо“. Ничего не надо бояться, авторитет на поле только ты». Каждое слово Лобановского имело большой вес. Он мог несколькими словами сказать то, что другие говорят часами.
— А каким был второй диалог?
— Это было уже тогда, когда я был в аренде в «Ворскле». У меня был вариант перейти в зарубежный клуб ...
— В какой?
— Уже прошло много времени.
— Наоборот, это интересно.
— Это был «Брюгге». Так вот, я приехал в расположение команды, а он мне сказал: «Ты не хочешь играть в «Динамо ». И все, после этих слов, я уже не хотел никуда уходить из Киева (смеется).
— Динамовцы Алиев и Милевский рассказывали о жестком контроле за соблюдением футболистами режима в «Динамо». Мол, за игроками и следили, и в бары за ними ходили и т.д. В то время, когда вы были в «Динамо» такое было?
— На самом деле нет. Наверное, в этом не было необходимости. У футболистов был хорошо развит самоанализ, и каждый, прежде чем нарушить режим, трижды бы подумал. Я вам приведу простой пример. Однажды я сыграл два удачных матча, а в третьем не выложился, так я после этого, две недели не выезжал из «Динамо-3», катался по второй лиге. И никто мне не сказал ни слова. Я могу говорить только то, что видел сам, а не то о чем рассказывают Алиев и Милевский. Они не застали времена нашего Мэтра. Я не хочу никого обидеть, но мне кажется, «Динамо» образца 1999 года — самое сильное за всю историю. «Реал» и «Барселона» просто так не обыгрываются.
— В 1999 вы начали выступать за «Ворсклу». Не было ли у Вас ощущение, что карьера идет на понижение. В Киеве команда чемпион, Лобановский, перспектива играть в основе, а в Полтаве конечно тоже еврокубковые амбиции, но не такие.
— Ну, у нас тогда особо не спрашивали, сказали, едешь в аренду, значит едешь в аренду (смеется). Для меня тогда это было наоборот чудом, что меня из второй лиги, из дубля — принимает команда высшей лиги, причем под основу. К тому же, тогда я поехал в Полтаву не один, было много динамовцев: Серый Черняк, Андрей Ковтун, Саша Головко, Миша Маковский ... была хорошая компания. Мы все до сих пор общаемся.
Переходь за посиланням та донать нашим захисникам!
