Екс-форвард «Дніпра», «Чорноморця», «Іллічівця» і «Арсенала», який відіграв в елітному дивізіоні українського футболу майже три сотні матчів, в інтерв'ю MatchDay для рубрики «Лихі 90-ті» розповів Роману Бебеху про тренування Павла Яковенко, «човникові» підкати у Михайла Фоменка, підйомних в дніпропетровському клубі і про те, як ледь не опинився у білоруській армії.
(публікується мовою оригіналу)
«В СПОРТИНТЕРНАТЕ ПОШЛА МОДА НА ДЛИННЫЕ ВОЛОСЫ»
- Константин, о встрече с вами договорились через твиттер. Честно говоря, никого из вашего поколения в этой соцсети не встречал...
- Сын Богдан подсадил. Он в социальных сетях сидит, и я зарегистрировался. Интересно читать мнения людей - журналистов, функционеров.
- Сами пишете?
- Не активно. В основном, читаю.
- Покойного Сергея Закарлюку сложно было представить в твиттере...
- Он не очень с компьютером дружил. С ним мы с семи лет знакомы. Жили в Никополе, там в одной команде играли, потом в киевском ЦСКА. Он всегда отдавал предпочтение живому общению. Когда в последний раз с ним общались, обсуждали тренерскую работу. Сережа сказал мне, что ему в любой момент приходят футбольные мысли, и он старается их записывать в блокнот, чтобы не забыть. Я говорю: «Так, может, в планшет?» Он ответил, что неудобно. На любом клочке бумаги записывал, потом переписывал в блокнот.
- У Сергея всегда был такой непростой характер? Когда его из сборной Блохин попросил, то извиняться Закарлюка не пошел.
- Он таким «колючим» с детства был. Всегда имел свое мнение. Чем старше становился, тем больше закалялся характер. Упрямый! Авторитетов для него не было. Если видел несправедливость, то сразу все высказывал. Мы занимались в одной команде, только он на год младше: я - 1975 года рождения, а Сергей - 1976-го. Тренер один вел два года, и мы везде с ним ездили на соревнования, сборы. Потом пришло время определяться. Меня пригласили в днепропетровский спортинтернат. Сергей пришел туда на год позже. Многопрофильный футболист. Играл «свободного художника», хава и нападающего. Сначала был маленького роста. Когда в интернат попал, то оказался одним из самых маленьких. Потом вытянулся. Когда он был в ДЮСШ, Сергея звали в московское «Торпедо».
- Какие в интернате были условия для работы?
- Все было бесплатно. Поля, выезды на турниры. Еще и суточные давали. Плюс талоны на столовую. Общественную. Выдали талоны на два рубля, и ты набираешь что хочешь. Остальные деньги можно было потратить на сладкое.
- А период до интерната чем запомнился?
- Организацией. Ездили играть и в Тирасполь, и по Украине на разные турниры. Ну, и системы чемпионатов области. В Днепропетровской была очень серьезная конкуренция. «Днепр-75» дал Валентина Полтавца, Сергея Полякова. Он еще потом в сборной Беларуси играл. Хорошая команда в Орджоникидзе была. Человека четыре-пять в «вышку» прорвались.
- С Киевом играли?
- Встречались по интернатам. Мы - последняя команда днепропетровского интерната, которая стала чемпионом СССР. Финал, кстати, в Днепропетровске проходил. В последнем матче обыграли команду киевского спортинтерната, возглавляемую Виталием Хмельницким. Мне Юрий Дмитрулин запомнился. Нам тогда в 16 лет дали кандидатов в мастера спорта.
- Полтавец всегда следил за своим имиджем?
- Косил под Тотти. Шучу! Он тогда на волне был. У нас в интернате мода пошла на длинные волосы. «Металлику» любили слушать, «Кино». Когда на сборах были, узнали, что Цой разбился. Траур был большой.
- Дискотеки в интернате - тема особая?
- В конце обязательно медленный танец. Мы жили в одном здании с девочками, но в разных корпусах. Они другими видами спорта занимались - плаванием и легкой атлетикой. Некоторые ребята умудрялись перелазить по простыням из комнаты в комнату. Днем ограничения в общении не было. Распорядок был простой. Фанаты своего дела вставали в шесть и уже шли заниматься. А так, подъем в 7:30, завтрак - и на уроки. Кто рано вставал, тот мог потом еще на уроке поспать, если учителя были лояльны. Но тогда там все ребята и преподаватели настоящими фанатами были. Ну а сам интернат - отличная жизненная школа. Думаю, сейчас такого нет. Мы же были предоставлены сами себе. Я был в девятом классе (ребята 13-14 лет), но уже полностью самостоятельным. Сам за собой следишь. Разумеется, был ответственный воспитатель и, конечно же, тренер. Наш наставник - Игорь Леонтьевич Ветрогонов. Он воспитал Протасова, Литовченко, Яковенко, Полунина, Дирявку, Шершуна, Назаренко. Тренер любил проводить классные собрания, жизни учил.
- Это как?
- Рассказывал случаи из жизни. Много историй о Геннадии Литовченко было. Тот только раз тренировку пропустил. Жил в Днепродзержинске и каждый день ездил тренироваться в Днепропетровск на электричке. Раз не приехал. На следующем занятии, через день, появился. У Гены спросили, мол, что случилось. Оказалось, папа не разбудил. С отцом Ветрогонов пообщался, тот сказал, что пожалел сына. Литовченко очень злой на отца был. Да и так, представь себе, какое у него желание было играть, что он на электричке катался каждый день. У Литовченко удар был от бога! Ветрогонов еще у Протасова скорость и мощь отмечал. Они тренеру постоянно подарки привозили. В интернат к нам приходили игроки. Помню, Олег Таран заходил, рассказывал нам о футболе. Слушали его с открытыми ртами. Лютый приезжал... Просто пример живого контракта с молодежью привожу. Это очень важно! Не знаю, приезжают ли сейчас так к детям. Мы же имели возможность пойти на матчи «Днепра». Смотрели игры в чемпионате СССР, в еврокубках - матч с «Бордо». Потом, где-то с 1989 года, уже и ребята из интерната начали играть в команде - Полунин, Михайленко. Мы их знали - парни всего на три года старше нас. И вот они уже в первой команде. Мы понимали, что это реально.
«ДЛЯ МЕНЯ СЫГРАТЬ ПРОТИВ БАГМУТА, ГОРИЛОГО БЫЛО СРОДНИ ПОЛЕТУ В КОСМОС»
- Вы в первую команду «Днепра» пробились?
- Выиграл в составе команды спортинтерната чемпионат Союза. Потом был период, когда нас приглашали в дубль. Вместе тренироваться могли человек пять взять. Евгений Кучеревский лично смотрел тренировку. Играли мы как-то двусторонку. Пацаны 16-17 лет против чемпионского дубля. У каждого была возможность себя проявить. Привлекали к тренировкам того же Валика Полтавца и еще пару человек. Отобрали Сашу Тегаева, он в 16 лет сыграл против «Динамо». Сам Саша родом из Кривого Рога. Сыграл с Киевом, подписал контракт и пропал парень. Страшно перспективный, но испытание славой не выдержал. Потом на область играл.
- Когда почувствовали уровень первой команды «Днепра»?
- Как только, так сразу. Когда после игры некоторые ребята отдыхали, то молодежи давали шанс себя проявить. Для меня сыграть против Владимира Багмута, Владимира Горилого было сродни полету в космос. Помню, держание персонально с Максимовым стали выполнять, так я два раза до мяча дотронулся. Возили нас хорошо.
- Многие Максимова опасались?
- Могу подтвердить. Я в держании мяча не видел. Один раз он игру пропускал, вот к нам попал. Я понял уровень. Все быстрее делалось и технически, и физически.
- Мячи носили на тренировки?
- Это по умолчанию. Раньше не администратор, а молодой носил мячи, качал. Это потом, когда в «Днепр» пришел Штанге, то ввел именные мячи. На мяче был номер, а ты готовил снаряд к тренировке. Если мяч сдут, смотрят его номер. За неподготовленный мяч было наказание. Когда интернат закончил, два года учился в училище. Многие ребята в команды второй лиги разъехались. Меня родной никопольский «Металлург» заприметил. Тренировал тогда команду Нечаев Владимир Викторович.
- Николай Павлов тоже тогда был в команде?
- Нет, раньше. Он в «Колосе» начинал тренерскую карьеру. Не сложилось, вылетел. Говорят, его подставили. А у нас в Никополе была серьезная банда - Кирюхин, Безручко, Литвиненко, Пантилов. Существовал лимит, согласно которому три молодых игрока - до 18 лет - должны были быть в заявке, а один - обязательно в составе. Я дебютировал на Кубок против «Таврии» из Новотроицка. Автором «золотого» гола в дополнительное время стал. Так меня и оставили в команде. Но тут позвонили, попросили поехать за дубль «Днепра» на турнир в Испанию поиграть.
- Выступая за «Металлург», помочь «Днепру»?
- А почему нет? Во время сборов отпустили. Мы на турнире третьими стали, даже молодежь «Барселоны» обыграли. Тогда в составе каталонцев за сыном Кройффа следили. Все знали, кто его отец. Помимо футбольного стиля, он еще и шевелюрой выделялся. Когда Йорди в донецкий «Металлург» играть приехал, хотелось к нему подойти и спросить, помнит ли он, как мы его в Испании обыграли. Он, кстати, с Димой Михайленко боролся за звание лучшего игрока турнира. Но лучшим признали Ивана де ла Пенью. «Барселона» первое место заняла, а ему награду вручили, хотя мы каталонцев в очной встрече обыграли, и я забил даже. Мы в своей группе заняли первое место, обошли молодежь «Реал Сосьедада» и марокканцев. На турнире я забил пять мячей, и Андрей Коновалов из России столько же. Но почему-то ему звание лучшего дали. Хотя по регламенту я младше был, и приз должен был мне достаться.
«ЮРЕВИЧ КАК-ТО ГОВОРИТ: «МОЛОДЫЕ, СЕГОДНЯ У НАС ВМЕСТО ТРЕНИРОВКИ СТАДИОН, УСТАНОВКА ТАБЛО»
- После такого выступления «Днепр» не пытался вернуть вас?
- Звонил Игорь Владимирович Емец. У меня отец как раз заболел. Емец и говорит: «Давай, я за операцию договорюсь». Но папа в Никополе был, я решил возле него остаться. Операция прошла неудачно, и потом уже в Днепропетровске делали. Если бы сразу Емца послушал, может, по-другому сложилось бы. Чемпионат заканчивается, 6 мая - мой день рождения. Играли в Ивано-Франковске и уступили. Мне 18 лет исполняется, а меня не берут. Я вне заявки, сказали, можно ехать домой. Тренер еще напихал, потому что из-под меня забили. Поехал домой, никто не звонит. А до этого я отыграл матчей 15. И гол один забил - Шепетовке. Я молодой - и против дядек в первой лиге. В итоге поехал сессии сдавать. Понял, что меня там не ждут.
- А контракт?
- Контрактов не было. Зарплату платили. Расписался и ушел. Премиальные пришел получать, а половину не дали. Пришел к капитану, он и спрашивает: «Сколько лет?» Узнал, что 17, и говорит: «У тебя еще все впереди!» И что тут сказать? Вернулся в интернат. Ветрогонов отправил в Беларусь. У него тренер знакомый, Анатолий Юревич. Он только начинал карьеру наставника. Я приехал к нему в славный город Мозырь. Мне говорили, маленькая Швейцария.
- Юревич с Кучуком, говорят, могли играть в футбол на тактической доске...
- Они только начинали свои карьеры. Первая лига Беларуси. Нас трое ребят приехало. Отыграл там полгода, три мяча забил в 14 матчах. Третье место заняли, в «вышку» не пробились. Стадион строился. Юревич говорит: «Молодые, сегодня у нас место тренировки стадион!» Помню, еще подумали: «А что там делать?» Пришлось, ставить табло. Пришли, нам выдали лопаты. Стали копать.
- А вы что? Вы же в футбол приехали играть...
- Сейчас такое смешно и сложно представить. А тогда рыли яму для табло, а потом ее закапывали. Когда молодой, по-другому все воспринимаешь, спокойно. Если нужно, значит, делаем. Получали копейки, только на покушать хватало. 20 долларов платили. Зайчиками зарплату выдавали. Доходило до того, что есть было нечего. Юревич свои деньги нам давал на пару дней.
- Не было мысли закончить?
- Думали, добудем круг, а там будет видно. Круг подошел к концу, и Юревич говорит: «Давайте, я вас определю в белорусскую армию». А тут еще с начала 1993-го в Никополь пришел Павел Яковенко. И мне звонят с вопросом: «Где ты?» В Беларуси. Пригласили на просмотр. Я не знал, что делать. Не мог оттуда выехать. Как тут разобраться: мне ведь и гражданство предлагали, и в армию белорусскую пойти. Числиться там и играть. Сложного ничего нет: присягу принял и играй. А тут на родину зовут. Яковенко - это большое имя, уважаемый человек.
«ЯКОВЕНКО СКАЗАЛ: «ВНАЧАЛЕ ЗАРПЛАТА БУДЕТ 50 ДОЛЛАРОВ»
- О его физических нагрузках слышали?
- Нет. Просто хотелось домой. Целая история была, как я из Беларуси выбирался. Туда поезд раз в два дня ходил. А Юревич на меня наводку военным дал. Я прятался от них, меня искали. Тренер хотел, чтобы я остался в команде. Один парень, к слову, так и сделал. Ну а мне пацаны подсказали, что меня ищут. Хотели, чтобы я быстро присягу принял, гражданство взял. Я ночью уехал на поезде в Киев, а потом уже в Никополь. Встретился с Яковенко в гостинице. «Зарплата вначале будет 50 долларов», - Пал Саныч сказал. Деньги даже побольше тех, что в Беларуси платили, плюс премии прилагались. 50 долларов хватало очень надолго. Премии вдвое больше. В команде шутили, что на эти деньги можно месяц в ресторане гулять.
- Какими были зарплаты футболистов в 1990-х?
- Помню, при Нечаеве принес первую зарплату домой. А там в пару раз больше, чем отец зарабатывал на железной дороге. Папа и говорит: «Откуда деньги? Украл?» Ну, я всю ее и положил на стол перед родителями. Премиальные были купоны, миллионы... А потом поехали с Яковенко на сборы, и там он сказал уже легендарную фразу: «Я из вас буду делать зеленые береты». Вставали в 6 утра. Сначала взвешивание, измерение давления, потом шли в столовую, где получали отвар овса. Каждый обязательно его выпивал. Многие не хотели, но нужно было. После этого шли бегать семь километров вокруг озера. Прибегали в столовую - стакан морковного сока. После завтрака приходили в комнату и многие даже не переодевались, через полчаса нужно было ехать на тренировку. Кто-то мог полчаса поспать. Вторая тренировка в 10 утра - уже на технику.
- Семь километров с утра не каждый и пробежит...
- Старики плакали, а молодые терпели. Были ребята, которые сходили с дистанции. Назаров, который в «Металлисте» играл. Он два дня потренировался и убежал с базы. Никому ничего не сказал, просто пропал человек. Пять серий не выдерживал. Ну и первая тренировка «на технику», через все поле. Берешь мяч и левой ногой набиваешь. С центра поля - правой, разворачиваешь на бедре, внутренней, внешней. Идешь и точишь! А там ветер сумасшедший! Те, кто раз набивал, набирались техники. Если каждый день делать, будет результат. Потом по графику обед и еще одна тренировка, больше беговая. «Один в один» практиковали. Или квадрат на полполя, три на три! Каждый с каждым и без обратного паса. Отдали тебе пас, а ты этому партнеру уже вернуть мяч не можешь. 10-минутная серия очень непростая. Но нас даже имя Яковенко очень подстегивало. Старались проявить себя. Хотя многие говорили: «Зачем это нужно?» У Нечаева ведь в квадрат просто играли. После тренировки на поле - тренажерный зал. Качаемся минут 40, и обязательно потом в бассейн. Не пришел в бассейн - 50 долларов штрафа. Задача у команды была - высшая лига. В основном, все местные ребята были. Мы жили в санатории на одном этаже, комната Пал Саныча была первой. Пацаны постарше гулять хотели. Но за всеми следили. Сборы прошли, Яковенко к себе вызывает и говорит: «Так, мол, и так, через год у тебя будет такой контракт, такие вот условия, квартирку дадим однокомнатную как холостому». Старшим, у кого семьи, давали двухкомнатные. Он работал по системе Лобановского: тренер отвечает за все. Яковенко даже машины ребятам давал. К футболистам очень хорошо относился. Ребята в команде почти все местные были. Друг друга с детства знали. Сейчас таких команд почти нет. А раньше это было обычным явлением. На стадион все родственники приходили. Попробуй плохо сыграй, так тебе потом в городе расскажут, что думают. Никополь - город небольшой. Выкладывались мы на все сто.
- Три года в системе Яковенко за шесть лет идут?
- После Яковенко тренировки Фоменко - это было нормально, терпимо. Хотя нагрузки тоже были дай боже. И у Павлова 5 по 300 метров могли терпеть. Бегали у Яковенко Купера, после чего могла быть тренировка. Ну а тест, конечно, знаменитый. Нужно пробежать 3 километра. После этого сразу растяжка. Тянемся, и кто-то говорит: «Хватит уже тянуться». Яковенко услышал! «Хватит тянуться»? Ну, и получили мы второго Купера. Мы на Саню Омельчука набросились: «Ты что творишь?! За тренировку два Купера пробежать». Это сложно передать словами. Яковенко нас, конечно, понимал, но требования нужно было выполнять. Он после Франции только приехал. Раз с нами вышел тренироваться. Ему еще и тридцати не было, а колено заклинило.
«ПЕРЕД ИГРОЙ НАШИХ ВОЕННООБЯЗАННЫХ РЕБЯТ НАЧАЛИ «ШТОРМИТЬ» ОРГАНЫ»
- Яковенко всегда был спокойным тренером?
- Тогда больше эмоций было. Мог взорваться, где-то крикнуть на тренировке. Мы часто наигрывали «взятие линии». Другими словами, мяч нужно вывести за линию. Через пас нельзя - «вне игры» фиксировалось. Сначала пас, а потом игрок вбегает, чтобы не было положения «вне игры». Было понятие «карманы». Например, нападающие отходили, даем возможность ввести мяч защитнику, а потом несется вся команда. Оставляем карманы, чтобы туда вбегать. И так минут 10 носимся. Игроку остается только выбегать: если мотаться начинает, отбираем мяч. Мы так загоняли соперников прессингом за 15 минут.
- Такой темп возможно выдержать?
- Так другие команды такие нагрузки не получали. За счет физики и подбора футболистов их и обыгрывали. Но в результате в «вышку» мы не вышли. Против нас серьезно поработали конкуренты. Тогда на повышение, кроме нас, шли кировоградская «Зирка», которую возглавлял Александр Ищенко, и бориспольский «ЦСКА-Борисфен» Михаила Фоменко.
- Голову отрывали в матчах?
- Возили деньги под нас. С Кировоградом дома на боковой линии судил некто Алешин. У меня до сих пор кассета того матча осталась. Можно пересмотреть, что он чудил. Мы в первом тайме пропустили, потом сравняли. Я забиваю чистый мяч, он отменяет. А так все чисто: длинная передача - два человека борются, скидка, я забиваю. Он через 10 секунд поднимает флажок. Мяч уже на центральной линии, даже главный арбитр молчит, а тот поднял флажок - и все. Так два мяча отменил. Мы его минут 15 по полю гоняли: «Что ты творишь?» А он стоит и смотрит. В конце игры кто-то с трибун в него бутылку кинул. Потом встретили его пьяного на вокзале. Опять к нему: «Что ты сделал?» Он сказал, что ему указание дали из федерации. Арбитр этот потом пьяный на вокзале под деревом валялся. И что ты с ним будешь делать? Потом с «Борисфеном» была забавная ситуация. Играли дома, уступили по делу. Но перед той игрой военнообязанных ребят начали «штормить» органы. Перед матчем Яковенко меня вызвал и сказал, чтобы я в другой отель с базы ехал. Меня собирались в армию забрать.
- Вас спрятали?
- Да. На игру привезли прямо из гостиницы. Это Игорь Ковалевич тогда такие методы давления на соперника применял. Кстати, хотел бы ему привет передать. Недавно его интервью прочитал, только там он эту историю не вспоминал. А Ковалевич хотел меня в ЦСКА видеть. Ну а перед тем матчем началась такая история: мол, мы военнообязанные, и не имеем права играть. У ЦСКА связи в министерстве обороны были. Нас хотели просто задушить. Говорят, «бобик» ночью за мной приезжал. Спрашивали: «Где Бабич?» Яковенко злой был. Мне кажется, вот эта ситуация на игру тоже повлияла.
«МНЕ В «ДНЕПРЕ» В КОНВЕРТЕ ДАЛИ 5 ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ. ЗАКАРЛЮКА УВИДЕЛ, ПОПРОСИЛ ДАТЬ В РУКАХ ПОДЕРЖАТЬ»
- Что было после того, как не вышли?
- На сборы в Арабские Эмираты поехали. Пал Саныч нас с семьями пригласил, кто женат. Представьте, первая лига, а мы на такие сборы ездили. Хотя сборами сложно назвать. Первые пять дней мы с семьями отдыхали, а потом играли товарняки с местными командами. Клуб финансировал ферросплавный завод. Хозяин очень футбол любил. Когда проблемы начались, он ушел. Яковенко команду собрал и сказал, что больше работать не может. Он хотел новых вливаний, усилить команду. А ему сказали, что финансов нет. Ходили слухи, что с руководством он не сошелся по финансовым вопросам. Собрал команду и откровенно нам все сказал.
- После того как Яковенко ушел, команда «поплыла»?
- Наоборот, восемь матчей подряд выиграли. Команду принял первый тренер Яковенко - Григорий Варжеленко. Старался все упражнение с мячами давать. На тренировках начали играть в «дырочку» - 8 на 8 поперек поля. Вот мы и понеслись. Закарлюка травмировался, был в Киеве. Я звоню ему говорю, гол забил, он отвечает, что одного гола мало. Когда я три забил и отзвонился, Карла сказал: «Признаю!» При Яковенко у «Металлурга» наладились связи с «Днепром». Тренер меня и Закарлюку рекомендовал в днепропетровский клуб. Сергей сломался как раз, крестообразные связки. Думали, может карьеру закончить. Яковенко его поддержал, деньги на операцию нашел. В Киеве у всем известного Линько Закарлюку прооперировали. Так Яковенко Сергею еще 3 тысячи долларов дал на восстановление. Пал Саныч и меня в «Днепр» потом порекомендовал. Скауты приехали смотреть меня в матче с «Буковиной». Я забил, мы 2:0 победили. После игры мне сказали, чтобы я вещи собирал и на базу «Днепра» ехал. В Днепропетровске мне сразу дали конверт с пятью тысячами долларов. А у меня на тот момент зарплата была 100 долларов. Закарлюка увидел деньги и попросил дать ему в руках подержать. Для нас тогда такая сумма была сумасшедшей. Отказать «Днепру» не мог. Меня сразу же заявили. Познакомился с тренером - Берндом Штанге. На предыгровой тренировке дебютного матча Штанге сказал, что я должен забить. На следующий день я выхожу на замену в игре с «Кремнем». Полунин делает передачу, и я головой забил. Штанге на ломаном русском сказал: «Я же тебе говорил!» Вот так дебют и состоялся. Это была первая игра в высшей лиге.
- Европейский подход в работе со Штанге почувствовали?
- В быту больше свободы. Тренировки интересные. Например, у Яковенко мы знали систему и понимали, что будет дальше. Я наизусть знал, какими будут тренировки у Яковенко или Павлова. Зачем что-то менять, если система работает? Зарплату в «Днепре» мне сделали тысячу долларов. Сумасшедшие деньги как для Никополя. Я себе сразу купил «Жигули» 99-й модели. Яковенко узнал и сказал, что мог мне помочь «Мазду» купить. Для динамовцев это была не проблема. Квартиру купил в Никополе.
- Кто в «Днепре» руководил процессом?
- Коломойского еще не было. Главным спонсором выступала фирма «Интергаз». База была шикарная, два отличных поля, плюс чувствовались традиции. Все вместе собирались, отличный коллектив. Машины выдавали - «мерсы». Отчетливо помню, что Шаран, Мизин, Топчиев получили такие автомобили. Коллектив отличный по именам - Скрипник, Полунин, Евтушок. Все были на слуху.
«В «ЦСКА-БОРИСФЕН» ПОЛУЧИЛ УЛЬТИМАТУМ: ИЛИ КЛУБ, ИЛИ АРМИЯ»
- История с переходом в «ЦСКА-Борисфен» из разряда, как «убирали конкурентов»?
- Мне пришло письмо явиться на собеседование к заместителю министра обороны. В «Днепре» сказали, что ничего сделать не могут. Команда в Бразилию на сборы собиралась, на меня были билеты. Мне сказали, чтобы я ехал в Киев разбираться и назад. Поехал, встретился с Игорем Ковалевичем, меня повезли на базу команды. Я сразу сказал, что хочу играть в «Днепре». Мне начали объяснять, что давно за мной наблюдали и хотят видеть в своей команде. Продолжал гнуть свою линию. Да и так мечтал всю жизнь играть в «Днепре». На что Ковалевич поставил вопрос ребром: или сапоги и армия, или в «ЦСКА-Борисфен». Ковалевич золотые горы наобещал. И квартиру, машину и чуть ли не 80 тысяч подъемных. В итоге ничего этого я не увидел, а мы с «Днепром» стали конкурентами. Они третьи, а мы - четвертые. Потом наш главный спонсор начал испытывать проблемы с финансированием, и проект «ЦСКА-Борисфен» перестал быть суперамбициозным. Это ведь Фоменко хотел видеть меня в своей команде.
- Конкуренция на сборах чем запомнилась?
- На каждой позиции были очень сильные игроки. Помню, когда на сборах «Днепр» и «ЦСКА-Борисфен» объединились, это было особо ощутимо. Штанге ставил нас с Серегой Нагорняком по одному матчу в «старте». Нагорняк гол забил и на эмоциях сказал: «Пусть теперь тренер задумается, кого ставить». На поле он всегда наглый был. Пихал молодым. Зато за его пределами совсем другой человек - коммуникабельный, приветливый.
- Как работалось с нынешним главным тренером сборной Украины Михаилом Фоменко?
- Он, как и Яковенко, очень многое мне дал. Если тренер доверяет, то у тебя есть шанс. После того как я вернулся из Беларуси, у меня откровенно не шло. Закарлюка мне открыто говорил, что я никакой, а Яковенко меня все равно в состав ставил. В результате свои 10 голов я забил. Фоменко обо мне знал. Я понимал, что подхожу под его требования. Его тренировки были схожи с занятиями Яковенко. Михаил Иванович спокойный, но мог и вспылить. Тренировались на «Олимпийском», арендовали поле. Раз началась тренировка, удержание мяча «один в один» - свисток. Фоменко зовет к себе, говорит: «Я не понял! Сколько было подкатов? Три? Два? Должно быть не два, а двадцать два!» Продолжились рубка. Мне рассказывали, у него даже тренировали подкаты. Бежишь, катишься в фишку и назад. Раз десять! Челнок. Он постоянно повторял, что все нужно делать на максимуме, и это переносится в игру. Команда была молодая, все его уважали.
- Когда «ЦСКА-Борисфен» "объединился» с «Днепром», реально было обыграть «Динамо»?
- Мы не хуже выглядели. Команда что надо - Мизин, Полунин, Шаран, Евтушок. Цихмейструк, Рева, Скрипник, Нагорняк, Закарлюка, Волосянко. «Айнтрахт» на сборах обыграли. Как сейчас помню, зашли на базу какие-то блатные. Орали: «Где Злобенко?» (тогдашний спонсор «ЦСКА-Борисфена». - Прим. авт.). Сказали, команды не будет. Штанге был в шоке. Как может быть через два дня игра с «Динамо», а тут такое. Заявили, что будет ЦСКА. Днепровские разъехались. Штанге все адреса переписывал, пообещал трудоустраивать. Так заграницу поехали Скрипник, Полунин, Паляница, Евтушок. На меня в федерацию приходил вызов в клуб немецкой первой лиги. А потом как-то меня на матч с «Динамо» не заявили. Я ничего не мог понять. Подошел к тренерам, Лозинскому и Бессонову, с вопросом: «Почему не играю?» Мне сказали, что разберутся. На выезды езжу, но не играю. Потом меня Котельников (тогда курировал «ЦСКА-Борисфен». - Прим. авт.) к себе вызвал и сказал, что Григорий Суркис хочет со мной поговорить. Поехал на стадион «Динамо» на прием Суркис мне объяснил, зачем позвал: «У тебя контракт с никопольским «Металлургом», а ты в армии служишь. Давай к нам, я все вопросы решу». Я согласился. Говорят, с никопольским клубом за мой трансфер экипировкой рассчитывались. Суркис мне сказал, что день подписания пятилетнего контракта с «Динамо» - 1 августа 1996 года - я запомню на всю жизнь. Сабо тогда был главным тренером и хотел меня, Пушкуцу и Волосянко видеть в своей команде. После подписания контракта меня сразу отправили в аренду в «Черноморец». Чемпионат уже начался, тур четвертый, а я сборов с командой не проходил. Одесситов возглавлял Леонид Буряк. Он на тренировке частенько с нами в квадрат играл. У него была такая техника, что он никогда в середину квадрата не заходил. «Забегов» особых не было. Все старался давать через мяч. С «Черноморцем» я и в еврокубках впервые сыграл. Полгода аренды прошли, и меня позвали обратно в «Динамо». Тогда Лобановский вернулся в Киев. Он дал команду собрать всех арендованных на сборы.
- Страшно было впервые встретиться с Мэтром?
- Он меня вызвал к себе. В кабинете еще Анатолий Пузач был. Разговор оказался недолгим. Я одним из последних зашел, ведь сначала заходили старшие, а потом уже молодежь. Лобановский сказал: «Давай, дерзай, все в твоих руках!» Отметил мой удар. На сборах я должен был себя показать. Первый сбор в Киеве, потом Германия, после него Кубок Содружества. Я даже в заявку не попал. В команде были Шевченко, Ребров, Леоненко, Антюхин.
- Леоненко всегда любил поговорить?
- Он уже тогда много говорил - все-таки лучший игрок Украины. А у Лобановского авторитетов не было. Шева и Ребруха пахали. А Витя себя вел как звезда. Леоненко любил подшутить, но не уничтожал. Человек с юмором. Я запомнил, что Лобановский начал наигрывать Гусина опорным полузащитником, он ведь нападающим был. Первые игры Андрей делал по 40-50 процентов брака. А тогда как раз начали активно считать тактико-тактические действия (ТТД). Снимали на камеру не только игры, но и тренировки. Потом был разбор полетов. Как бы Гусин ни ошибался, Лобановский все равно ему доверял, видел перспективу.
- Шанс проявить себя в «Динамо» был?
- Конкуренция была сумасшедшая. Шевченко и Ребров на тот момент уже играли, а я только начинал. Они были звездами молодежной сборной, а я туда даже не попадал. Был показательный момент. Матч товарищеский сыграли, Лобановский меня к себе вызвал и говорит: «Отборы и перехваты: Шевченко и Ребров - 10 и 12, а у Бабича - 3. Нужно работать и отбирать. У меня нет нападающих, защитников. Оборона начинается с нападения».
Роман Бебех
Переходь за посиланням та донать нашим захисникам!
