Головний тренер національної збірної Білорусі Олександр Хацкевич поділився з місцевими ЗМІ своїми думками про політичну ситуацію в Україні, розповів про те, яким було його життя в Києві та про своє сьогодення.
(публікується мовою оригіналу)
– Что изменилось в вашей жизни после назначения главным тренером сборной Беларуси?
– В плане футбола пропала ежедневная практика. Теперь у меня больше кабинетной работы. Это просмотр матчей соперников, сбор информации о них и мониторинг кандидатов в сборную. А если в плане жизни, то я вернулся в Минск. Город, конечно, сильно изменился. Появилось много красивых зданий. Вот теперь привыкаю. Ведь, по сути, с 1996-го с очень редкими перерывами жил в Киеве. Видишь, год недотянул до юбилея. А так получились бы 20 лет почти постоянной жизни в украинской столице.
– Чему вас научили 19 украинских лет?
– Быть увереннее и свободнее. Если говорить об игре, то, выходя на поле, ты не должен иметь никаких сомнений относительно себя и своих партнеров. Этому Киев меня научил в первую очередь. Затем свободе и легкости, которые помогают в нефутбольной жизни. Я уже как-то говорил о белорусских усеагульнай млявасці і абыякавасці да жыцця. И не отказываюсь от своих слов. Пожив чуть в Минске, убедился, что никуда все это не делось. Жители Беларуси, если сравнивать с Украиной, более зажатые. Какие-то все в себе. Плюс существует определенное количество тем, на которые никто не высказывается свободно. Люди то ли стесняются, то ли не хотят говорить о, например, президенте страны. Понятное дело, на контрасте с Украиной, где политика стала приоритетной темой, такие штуки сильно бросаются в глаза.
– Вы не обозначали своих предпочтений в украинско-российском конфликте.
– Я однозначно за неделимую Украину. Очень люблю эту страну. И, знаешь, последние события добавили украинцам патриотизма. Если у нас на сборной люди думают: «Не, исполнять гимн в голос не буду». И максимум – шевелят губами незаметно. То украинцы теперь на любом матче премьер-лиги дожидаются 85-й минуты и начинают всем стадионом петь. Внушает уважение. По крайней мере, меня очень впечатляет. Многоголосье на украинской мове – это сильно, конечно.
– Вы, кстати, говорите по-украински?
– Понимаю по-украински. И если украиноязычные друзья заводят какой-то разговор, поддерживаю его. Но общаться как носитель языка не могу. Хотя мой младший сын учится в British school. И там изучает два основных языка. Первый, понятно, английский. Второй – украинский. И пусть дома мы общаемся по-русски, я никак не буду влиять на своего сына и не стану выражать никаких протестов, если при выборе паспорта он отдаст предпочтение украинскому. Тогда получится, что мои сыновья – граждане разных стран. Старший – белорус. Младший – украинец. Но снова-таки я не против. Все же Украине многим обязан.
А что касается твоего вопроса, то даже в свой первый украинский год у меня не было проблем с языком. Во-первых, тогда в Киеве намного больше говорили по-русски. Во-вторых, по телевизору шло минимум передач на украинском. И если я все-таки чего-то не понимал, то обращался к соседу по комнате. А тогда мы жили с Олегом Лужным. Высококлассный переводчик :). Все же динамовские ребята из западной Украины общались между собой на украинском.
Парням из России было тяжелее. Я помню, как путался Леша Герасименко. Говорит однажды: «Так, надо хлеба купить, поехали в перукарню». – «Куда?» – «Ну, в перукарню». – «Леха, это парикмахерская по-русски, там не продают хлеб». – «А, е-мое, я думал, это пекарня». Братья Маковские, кстати, тоже какое-то время привыкали. «Пойдем, тут есть крутой магазин, на вывеске написано, что очень хороший». – «Что там написано?» – «Ну, «цілодобово». Это же значит что-то типа «офигенно». – «Нет, это значит «круглосуточно». Так и жили :).
А веселее всего, конечно, пришлось с Кахой Каладзе. Только перебравшись в «Динамо», Кахабер не то что украинского, русского не знал. Я помогал ему на первых порах. По городу заскочить в несколько мест, за покупками сгонять, дорогу показать. И вот, помню, мы едем в машине по Киеву. И вдруг Каха кладет мне руку на колено и говорит: «Ты сэгодня адын?» Я, честно, чуть-чуть обалдел. Всю жизнь думал, что грузины большие специалисты по женщинам, а тут такая история. «С женой вообще-то», – говорю. Тут Каха засмеялся. Оказалось, неправильно выразился. Он хотел позвать меня в ресторан и спросить, не занят ли я вечером. А получилось как-то слишком интимно :).
Да, Каха – красавец. Очень классный человек. Кстати, когда приехал в «Динамо», вообще не пил. Вот такой грузин, который не пьет вина. Правда, когда приезжали его отец и брат, которого, к сожалению, похитили после, все было по-настоящему, по-южному. В нашем доме жили восемь-десять динамовских семей. И Каладзе периодически звали всех в гости. Иногда ездили в ресторан. С женами, с детьми. Каха не пил, потому ему было интереснее повозиться с нашей малышней. При этом другой киевский грузин – Деметрадзе – оказался совершенной противоположностью Каладзе. Он любил тостовать по поводу и без. А грузинские тосты – это, конечно, шоу. Деметрадзе или папа Каладзе начинали свою речь с родителей, после желали здоровья всем присутствующим за столом, а затем плавно переходили на «долгих лэт афицыантам и адмыныстратарам этава рэстарана!» и всех, кто попадался на глаза. Иногда их тосты растягивались минут на семь. Тогда мы начинали намекать, мол, содержимое стакана уже закипает :).
– И как вас вернули из Украины?
– Был понедельник. Позвонил Сергей Сафарьян: «Добрый день, Георгий Петрович Кондратьев написал сегодня заявление об уходе. Мы бы хотели предложить тебе подумать о работе в сборной». Честно, я сильно удивился. Моя жизнь в Киеве устоялась. Мы отработали механизм работы с молодыми игроками «Динамо», наладили взаимодействие между командами клуба. Мне все нравилось. «Послушайте, мне приятно, но давайте встретимся». Честно, я не люблю что-то решать по телефону. И телефонные интервью тоже не даю. Мне нужно видеть реального человека. Наблюдать за его мимикой, позой, жестами. Это интересно. После я уточнил: «Георгий Петрович точно написал заявление? А то не хочу начинать какие-то переговоры, если человек еще работает». Сафарьян ответил, что точно, согласился на встречу и добавил: «Сразу говорю, чтобы ты знал: мы будем общаться и с другими тренерами». – «Нет проблем».
Пошел к Сергею Реброву. Сказал, что поступило такое вот предложение. Сергей Станиславович обрадовался за меня и посоветовал соглашаться: «Что тебе, 60 лет ждать, чтобы в сборную идти? Если предлагают, принимайся за работу». Честно, я думал, федерация первым делом обратится к Виктору Гончаренко и будет держать его в приоритете. Все-таки история расставания Виктора Михайловича с «Кубанью» прогремела совсем недавно. У нас хорошие отношения. Поэтому созвонились с Гончаренко. Он сказал: «Знаю, что тебе звонили первому. Если ты договариваешься с федерацией, я остаюсь в стороне. Да и не готов я пока к такой работе. Мне хочется клубной практики. Чтобы каждый день быть при деле. К сборной я не готов. И вообще в данной ситуации нужно расслабить команду, зарядить ее эмоциями. У тебя это должно получиться лучше».
Так что 5 декабря заключили с АБФФ контракт. Как я уже говорил, много бумажной работы. Тонус чуть теряется. Поэтому хочется уже свисточка, фишек, манишек и некабинетной работы.
– Каково вам было заканчивать с игрой?
– С решением закончить играть мне, в первую очередь, помог Владимир Михайлович Маковский. Я тогда выступал за «Динамо-Минск». Володя – за «Дариду», кажется. Мы пошли в контакт, который закончился переломом моей ключицы. Так что Юрий Александрович Чиж, который сделал меня играющим тренером, способствовал решению завязать с футболом, а Владимир Михайлович Маковский помог его принять :).
После я лечился три-четыре месяца. Чтобы играть, требовалось набирать форму. Но к тому моменты нужды команды стали интересовать меня больше своих. Так что плавно я закончил. Хотя жена говорила: «33 года – это, наверное, рановато, чтобы уходить». Но я, честное слово, не жалею. У меня не было желания громко заявлять об этом, не было сомнений. Просто спокойно решился и тихонько ушел. Когда ключица срослась, продолжил тренироваться с ребятами. Но дал всем понять, что на поле в официальном матче больше не выйду. Правда, организм не обманешь. Требуется движение. Так что сейчас два-три раза в неделю стабильно играю. Иногда с ребятами из федерации, иногда с работниками компании «Трайпл», иногда с друзьями.
– То есть вы видели, как Юрий Чиж играет в футбол.
– Да.
– И как?
– Наверное, со стороны это выглядит достаточно интересно. Я не раз играл и за команду Юрия Саныча, и против нее. Эмоций очень много. Может, техники и мастерства иногда недостает, но страсть и энергия все это компенсируют. Юрий Саныч очень не любит проигрывать. Часто начинает руководить всеми на поле. Исполняет исключительно центрального нападающего. Иногда действует за счет тарана, иногда за счет своего авторитета. А порой берет на себя судейские обязанности. Спорная ситуация, соперник кричит, мол, ничего не было, а Юрий Саныч останавливается и говорит: «Нет, здесь точно был фол». И все соглашаются :). Некоторые моменты, конечно, комедийные. Но главное, что наши пульки – это эмоции и хорошее настроение.
– Вы играли в футбол с председателем федерации?
– Пока ни разу. Но я не думаю, что человек, который управляет белорусским футболом, обязательно должен в него играть на каком-то определенном уровне. Хотя, допустим, Григорий Михайлович Суркис, который на протяжении очень долгого времени руководил Федерацией футбола Украины, когда-то был вратарем. Раньше он собирал своих друзей на небольшие пульки. И играл только в воротах. Играл или стоял – это как кому нравится.
– Вратари обижаются, когда говорят «стоял».
– Да, вратари – ранимые люди :). Знаешь, среди моих друзей очень много голкиперов, и по опыту общения я убежден, что они представляют совершенно отдельную касту.
– Главный вратарь в вашей карьере?
– В плане профессионализма Саша Шовковский. В плане жизни и воспоминаний, конечно, Гена Тумилович. Моя любимая история про Геннадия Анатольевича та, когда он не явился на тренировку, а на следующий день пришел в гипсе и на костылях. «Гена! Что случилось?!» – «Как «что случилось»?! Упал!» – «Где упал?» Никто так и не узнал, но через день Гена пришел без гипса и начал тренироваться. Покойный Иван Григорьевич Щекин спросил Тумиловича: «Гена, что случилось? Как ты так быстро все залечил?» – «Не поверите, Иван Григорьевич, – ответил Гена. – Мумие помогло. Два дня пил-пил. Перелом сросся». Щекин озадачился: «Гена, тогда зачем мне медицинский штаб? Давай мы сейчас закупим мумие и будем только им лечиться от всех болезней» :).
Шальная вратарская жизнь Геннадия Анатольевича. Она не дала развиться карьере. Хотя Генка был очень способным футболистом... Правда, больше про Гену я тебе ничего не могу рассказать. У меня сейчас не тот статус, чтобы травить байки про Тумиловича. Кстати, часто воспоминаю, как мы с Геной вместе уходили из футбола. Очень благодарен за матч с «Байером» Игорю Николаевичу Криушенко, который разрешил нам провести какое-то время на поле, и Юрию Санычу Чижу, который организовал приятную встречу и посиделки после игры. Все-таки далеко не всем футболистам удавалось вот так проститься. Прямо на поле. Это приятно. Правда, и хлопотно. Все-таки нужно учитывать графики разных людей. И не всех удается собрать.
– Ваше назначение тренером сборной вызвало много недовольства.
– Да, «пусть доживет до 70 лет, а после мы подумаем, стоит ли его назначать в сборную». Знаешь, я нормально к этому отношусь. Все равно ведь занимаюсь любимым делом. Критика, безусловно, должна присутствовать. Нормальные претензии я без проблем учту. Но когда тебе пихают совершенно неизвестные люди... Понимаю, сейчас каждый может высказаться в соцсетях. Допустим. Но лучше придти ко мне и высказать свое мнение в лицо. Так будет честнее. Я открыт. Город Минск, проспект Победителей, 20, корпус 3, кабинет №301. Пожалуйста. Только не надо с порога кричать мне: «Здоров, физрук, слушай, как надо делать!» А адекватного человека я всегда послушаю.
Что до интернета, то, может, у меня старомодный взгляд, но я не читаю комментарии. Один раз попробовал. Меня назначили главным тренером дубля киевского «Динамо». Стало интересно мнение общественности. Почитал. Хватило. Сын тогда смотрел на меня и говорил: «Папа, ну, что ты так сильно переживаешь?» Шесть лет назад это было. С тех пор спокойно живу без комментариев. Я понимаю, что люди могут высказывать свое мнение. Но не понимаю людей, которые все время высказываются негативно. Позитив в сети становится неинтересным. И, такое чувство, как только команда проигрывает, все тут же срываются писать комментарии.
И это распространяется на реальный мир. Я уже как-то говорил о футболистах БАТЭ, которые, выйдя в групповой этап Лиги чемпионов, принялись рассказывать: «Мы доказали всем нашим критикам, что на что-то способны». Понимаешь, мне странно, когда игроки обращают внимание на критиков из сети. Ребята, если вы хорошо работаете, результат когда-то да придет. В любом случае. Вы выиграли чемпионат страны, пробились группу – и что, все это, чтобы позлить критиков? Если слушать каждого прохожего, начнутся шарахания. А они точно ни к чему хорошему не приведут.
Когда работал со сборной Украины, повезло встретиться с Маркевичем и Калитвинцевым. Они говорили мне: «Саша, если есть направление, следуй ему. Подбирай под него футболистов. Совершенствуй свою теорию. И не забывай следить за развитием футбола, с учетом которого можно делать некоторые правки. Но только не шарахайся. Как только начнется это странное движение между разными стилями и методами, весь толк твоей работы пропадет». Да, всему нужно время. Тот же Маркевич за пять лет сделал «Металлист» атакующей командой. Сейчас вон возглавляет «Днепр». Первый круг у команды вообще не получался. Но теперь она начинает играть в футбол Маркевича.
Просто нужно понимать, что быстро ничего не бывает. Чтобы было быстро, нужно, как Анчелотти или Моуриньо, покупать игроков за несколько десятков миллионов долларов. Только в такой ситуации нормально требовать оперативного результата от тренера. А когда ты подбираешь команду, тем более в ситуации сборной, необходимо терпение. Поэтому мы не будем шарахаться ни по тактике, ни по стилю, ни по менталитету, что очень важно. Вот знаешь, почему сборная Испании выиграла 80 процентов своих матчей в последние годы? Потому что ее соперники выходят на поле заранее проигравшими. Поэтому нам нужно прокачивать свой менталитет и отказываться от всего плохого. В том числе от слишком большого внимания, которое мы уделяем мнению интернет-комментаторов.
– Спарринг с Габоном организовывался при вашем участии?
– Да. У нас были варианты по Австралии и Камеруну. Но за все нужно платить. Объясняю людям, которые любят говорить, мало чего зная. Вот Василий Хомутовский рассказывал о миллионной стоимости спарринга с мексиканцами. А на самом деле тот матч и половины указаной суммы не стоил. Совершенно точно. Я не очень понял Васино поведение в той ситуации, если честно. Кстати, другой пример – моя зарплата. Все утверждают, будто знают точный ее размер. Правда, ни в одном источнике не указана правильная информация.
Теперь разъясняю ситуацию для любителей жаловаться на уровень спарринг-партнером. Австралия – чемпион Азии. 20-го австралийцы играют с немцами. Они говорят: «Оплатите нам перелет из Германию в Турцию чартером. Проживание на месте проведения матча. Ну, и матч». Давай без конкретных цифр. Подсчетами занимались соответствующие работники АБФФ. И получилась крайне невыгодная сумма, которую лучше направить на футбольное развитие внутри страны. Камерунцы тоже предъявили определенные условия. А габонцы оказались самыми простыми собеседниками: «С удовольствием сыграем с вами. Вы отвечаете за себя. Мы – за себя». Отлично.
– Вас задела разработка темы о зарплате тренера сборной?
– В принципе... Каждый ценит свой труд по-своему. И не обязательно об этом широко распространяться.
– Есть информация, что вы получаете 20 тысяч в месяц. Так больше или меньше?
– Есть ассоциация, есть наемный тренер, есть его контракт, условия которого стороны не имеют права разглашать.
– Какие еще спарринги ждут сборную?
– Определенные наработки имеются. Буквально накануне нашего разговоры пришел факс из РФС. Мы не имеем права говорить о конкретно свершившемся факте, пока не подписан контракт. Хотя на 7 июня у нас на процентов 80 имеется договоренность о спарринге с россиянами. Они прилетят сюда. Предлагали встречу с португальцами. Но за деньги. К тому же перед игрой с испанцами. Это нам не подошло. Хорошо, что нашелся русский вариант. Будет очень интересно провести такой матч.
– Понимаете, какая подоплека у этой игры после песни про Путина на «Борисов-Арене»?
– Знаешь, мы шаг за шагом делаем пребывание на белорусских стадионах лучше. Вот вроде разрешили пиво пить. Идем к цивилизации. Видишь, раньше на стадион зонтик нельзя было пронести. А теперь пиво пьем. Согласен, нужно разделять понятия: есть ultras, есть менее организованные и агрессивные болельщики. Да, у каждого из них может быть свое мнение касательно украинско-российских взаимоотношений. Но мы ведем речь о спортивном сооружении, на котором совершенно не обязательно думать о политике. Пришел на стадион – будь добр переживать за свою команду и поддерживать ее.
Понимаю, такое мнение понравится не всем. Но мне странно, что люди на футболе занимаются чем угодно: обсирают чужую команду, свою команду, говорят о политике. Но только не выражают поддержку. Не говорю за всех болельщиков. Правда, люди, в которых содержится позитив, отчего-то всегда более скромные и сдержанные. А любители крикнуть «За что ты, Глеб, получаешь такое бабки? Козел!» никогда не стесняются. Говорю о Саше, потому что к нему традиционно приковано наибольшее внимание.
Давай рассмотрим ситуацию на примере. Многие в стране любят биатлон. Домрачева – молодец, раскрутила отдельный вид спорта по полной программе. Последний чемпионат мира, если не ошибаюсь, проходил в Финляндии. Эстафета. Бежит сборная Финляндии, заканчивает десятой. Но весь стадион встает и начинает аплодировать. Потому что свои, потому что старались. И да, девятое-десятое место – их нынешний уровень. Но это не повод для негатива. Может, если бы люди начали свистеть на своих, не было бы и девятого-десятого места. Беларуси следует перестраиваться в этом направлении. А так, идет крик, что мы должны обыгрывать Македонию, Словакию, Украину. Да я-то не против. Мы будем выходить на поле и выкладываться по максимуму – это главное, когда ты играешь за сборную. Только хотелось бы, чтобы выход и выкладку сопровождали аплодисменты, а не свист. Понимаю, чем меньше безразличных на поле, тем меньше таких же зрителей на трибунах. И мы будем серьезно работать в этом направлении. Все же я большую часть карьеры провел в команде, в которой безразличных людей не могло быть по определению.
– Что вы взяли от главного тренера той команды?
– Валерий Васильевич Лобановский научил меня дисциплине. Каждый игрок киевского «Динамо» выполнял на поле конкретно то, чего от него требовал тренер. Валерий Васильевич порой мог даже ничего не говорить в раздевалке. Просто выразительно смотрел, и становилось ясно, что ты неправ. Общая дисциплина на поле, жесткость и полная полная приверженность результату.
– Насколько вы готовы быть жестким?
– Если есть взаимное уважение, ноль проблем. Всегда можно посмеяться, повспоминать истории и т.д. Но в какой-то момент всегда начинается работа. Его нужно чувствовать. Требования тренера следует выполнять. Может, кому-то я кажусь добродушным. И я не отказываюсь от этого. Я свободный человек, который любит улыбку. Однако работа в киевском «Динамо» меня закалила. Казалось бы, дубль, что серьезного? Но это танки, под которые я сразу же попал. Чтобы убрать из команды парня, тебе нужно написать служебную записку. Мол, этот человек не подходит нам по уровню футбола, интеллекта, восприятия и воспитания. К сожалению, мне пришлось написать довольно много таких записок. Там, кстати, еще должен быть прописан перечень команд, в которых, по моему мнению, этот человек не сможет заиграть. Не знаю, зачем, но такой порядок. И это очень серьезная ответственность. В киевском «Динамо» должны играть только лучшие. Поэтому за время работы в клубе я принял очень много жестких решений. Не самое приятное дело. Тем более после этого отчета ты идешь к парню и объясняешь все написанное в глаза, а потом зачастую разговариваешь с его родителями, которые пытаются тебя уговорить.
– Cамый памятный разговор с Лобановским?
– Мы часто беседовали с Валерием Васильевичем по весне. Особенно после зимних сборов, на которых команда очень много бегала. Я этого не любил. Наш тренер часто повторял: «Технически мы отстаем от многих команд. И чтобы составить им конкуренцию, нужно быть великолепно готовым функционально». Когда надоело ишачить, я обратился к Лобановскому: «А мы будем с мячом работать когда-нибудь?» И вот тренер позвал меня к себе в номер. Дело было на базе. «Саша, у тебя какое-то обострение. Давай-ка ты пока отправишься в «Динамо-2». Пройдет месяц-полтора – вернемся к нашему разговору о тренировочном процессе».
Хорошо. Поработал во второй команде. Вернулся в первую. Но прошел год, и я повел себя так же. Да, у нас был результат, мы выходили в четвертьфинал Лиги чемпионов, но мне не нравился стиль подготовки: «Валерий Васильевич, ничего не меняется!» – «Саша, у нас есть результат, зачем что-то менять?» Я снова был приглашен в номера :). «Видно, ты, Саша, в первый год меня не понял». – «Василич, вы меня на фарт в «Динамо-2» отправляете?» – «Нет, Саша, это все из-за обострений твоих». И снова ссылка. На третий год я молчал и выполнял работу, которую предлагал Лобановский. В общем, у футболиста может быть свое мнение. Но тренер ни под кого не должен подстраиваться. Особенно когда есть годами проработанное направление и результат.
При этом, что касается Лобановского, он умел чувствовать коллектив и идти навстречу. Каждый раз вспоминаю легендарную историю про Диму Михайленко и смеюсь. Мы сидели на сборе в Руйте. Тогда в команде играл Сергей Федоров. Провели двухсторонку. Сразу после утроили разбор. А Серега забил со стандартного положения. Угловой – его удар – гол. Лобановский сидел на разборе и начал своим хриплым голосом: «Кто играл с Федоровым?» А он только-только вернулся в команду. Никто не знал, как себя вести. Все молчали. «Я еще раз спрашиваю: кто играл с Федоровым?!» Тут Дима Михайленко руку потянул: «Василич, я знаю, кто играл с Федоровым». – «Кто?!» – «Буре и Могильный». Тогда в НХЛ как раз было много русских, а тройка Федоров-Буре-Могильный делала результат. После Диминого выступления разбор игры закончился. Мы все упали со смеху. Валерий Васильевич отнесся с пониманием. Он юмор любил.
Вот еще. Помню, стали чемпионами. Каждому полагались премиальные. В общих списках было указано: кто и сколько минут сыграл, кто и сколько принес пользы. И Валику дали 200 долларов. Белькевич поднялся к Василичу: «Василич, я что-то не понял. В первом круге я сыграл 12 матчей. Пять забил, семь отдал. Потом у меня травма была. Операция. Из-за нее второй круг почти не играл. Только в конце стал выходить». Василич берет бумажки, в которых расписан вклад игроков команды в чемпионство: «Да, первый круг все хорошо. Второй круг... Так, тут вышел на замену на пять минут – выиграли. Хорошо. Здесь не играл – победили. Здесь вышел на замену – проиграли... Валик, честно, даже не знаю, кто тебе такой подарок сделал. Не понимаю, как тебя дали целых 200 долларов. Многовато-то получается» :). И что ты ему скажешь? Ничего. Валерий Васильевич брал в расчет концовку чемпионата.
– Часто вспоминаете Валентина Николаевича?
– 27 января, когда должен был праздноваться очередной день рождения Валика, заезжали на кладбище с ребятами. Недавно был в Киеве. Перед возвращением в Минск снова заехал к Валику. Положил цветы. Часто либо сам, либо с друзьями навещаю Белькевича. Был бы Валик жив, позвал бы его своим ассистентом в сборную. Но, к сожалению, приходится использовать сослагательное наклонение. И, к сожалению, поработать вместе с Валиком уже не получится...
Все запомнят его гениальным футболистов и немного загадочным человеком. Наверное, Валик пошел в отца. Тот – профессор математики. В своей жизни просчитывал все. И Валик соответствовал. Видел все поле и легко его расчерчивал. Плюс в жизни вел себя очень практично. Никого не подпускал к своей семье. Не водил множества знакомств. Да, мы – абсолютно разные. Может, плюс на минус и дал дружбу. Я более жесткий. Валик за это меня часто одергивал. И мы учились друг у друга. Я говорил ему, что нужно где-то и постоять за себя словом или делом. Он объяснял мне, как чувствовать ситуацию. Когда Валерий Васильевич устраивал мои весенние ссылки в «Динамо-2», Валик приходил и говорил: «Что ты делаешь? Зачем? Он же все равно не изменится. Будь хитрее». Так мы и понимали друг друга. С семи лет все же вместе. Жизнь свела нас и быстро развела. Или разлучила. Не знаю, какое слово в этой ситуации будет правильным?.. Хотя в этой ситуации все неправильно.
– Давайте говорить на более простые темы.
– Давай.
– Вы когда-нибудь делали селфи?
– Я знаю, что это такое, но никогда не пробовал :). Если жизнь даст хороший повод, сделаю.
– В общем, футболисты сборной смогу курить на заездах?
– Я знаю, кто из них курит. Знаю, что с этим ничего не поделаешь. Вот Капелло недавно опубликовал список запретов для ребят из сборной России. Курить им нельзя. Но это не значит, что так все и получится. В сборной Беларуси нельзя будет курить в местах сбора команды. Это однозначно. Хочешь – иди на балкон в своем номере и кури. Контролировать кого-то с фонариком я не стану. Мне странна ситуация, когда человеку говорят: «Приезжая в сборную, не кури. Возвращайся в клуб – и делай там все, что хочешь, хоть легкие выплюнь».
– Вы продолжаете курить?
– Продолжаю. Так что всем, кто не курит, не советую начинать. Правда, лично мне эта привычка не помешала построить не самую плохую карьеру в футболе.
– Хотите расскажу свою любимую историю о вашей молодости?
– Давай.
– Выходите вы из «Макс-шоу», садитесь в такси и командуете водителю: «Поехали!» – «Куда?» – «Поехали!» – «Куда?» – «Поехали!» – «Я без адреса никуда не могу ехать». – «Так карту купи себе, лапоть».
– Про карту – это из «Джентльменов удачи». Все мы были молодыми. Могли себе позволить немного чудачеств. Но в моем исполнении они продлились недолго. Рано женился. Жена меня ни в коем случае не била, но сильно повлияла. Присказка «Мы любим футбол за все то, что происходит после него» перестала быть актуальной :). У нас крепкая семья, в которой любят поговорку «Чем меньше встреч, тем крепче дружба». Я часто нахожусь в разъездах. Поэтому наши встречи с женой всегда получаются очень яркими. И чувства не притупляются. Получается, силу нашей семьи определила специфика моей работы.
– Сколько в вас осталось того Хацкевича, который залетал на дискотеку, припевая «Летящей походкой ты вышла из мая»?
– Думаю, нисколько. Нет, я могу встретиться с друзьями. Но больше не отдыхаю насмерть. У меня двое сыновей и любимая жена. Тем более последний год был очень тяжелый. Трагические моменты сильно повлияли на меня. Теперь я ценю каждый день.
– Помните свой последний матч за сборную?
– Со Словенией, по-моему. Пошел в контакт с одним нападающим. Вроде чисто футбольный момент. Правда, оказалось, что пробил человеку руку шипом своей бутсы. Честно, не мог подумать, будто тот матч станет для меня последним в сборной. Даже не помню, как мы тогда закончили.
Микита Мелкозеров
Переходь за посиланням та донать нашим захисникам!
