Півзахисник київського «Динамо» Юнес Беланда розповів про свої емоції, майбутнє та пропозицію, яку отримав взимку.
(Публікується мовою оригіналу)
— Ваше детство сложилось типично, как для футболиста: улицы, мяч с утра до вечера?
— Примерно так. Сначала — дворовой футбол, туда-сюда, ничего серьезного. Потом мама одного из моих товарищей подошла к моему отцу и сказала, что готова вместе со своим сыном водить меня в футбольную школу. Так все и закрутилось.
— Читал, что вы поначалу были защитником: как себя чувствовали?
— Отлично! Детский и юношеский футбол — это ведь далеко не профессиональный. Мне нравилось быть защитником: отобрал мяч, потом полкоманды обвел. Разве плохо? Ну, на профи уровне так не выйдет, а тогда — в самый раз.
— На каком уровне закроете эту позицию, если вдруг случится огромный кадровый дефицит?
— Фух, даже не знаю. Сейчас я больше настроен на атаку, чересчур настроен, как для защитника. Если бы уже совсем никак не обойтись без меня, то — ладно, но только на один матч. В центре или на фланге? Я думаю, лучше в центре.
— Когда впервые сделали сальто после забитого мяча?
— Лет в восемь или девять — как-то решил разучить этот трюк и мне удалось. Ну, и потом после голов начал делать — так, чтоб подурачиться.
***
— Вы получили удовольствие от побед в двух последних матчах — два раза по 6:0 над Металлургом и Говерлой? Или эти игры были больше похожи на спарринг?
— Все равно приятно забивать помногу — каким бы ни был соперник. Интереснее играть против Шахтера и Днепра — это сто процентов, там больше эмоций, там больше напряжения, но что, теперь не выигрывать у других?! Чемпионат состоит из некрупных матчей тоже.
— Хорошо, но ведь вам хочется расти, хочется играть всерьез каждые выходные: волнует ли вас в этом контексте общее падение уровня чемпионата Украины?
— Чемпионат изменился, но я бы не сказал, что прям уровень снизился как-то критически. Выпали из числа ведущих команд Металлист и Черноморец, а сейчас топовых клубов всего лишь три. Я не хочу обидеть другие команды, но по всему видно, что остальные конкретно позади.
— Чтобы добить эту тему: может ли снижение уровня чемпионата, малое количество игр с сильными соперниками стать стимулом для смены обстановки?
— Это никак не может повлиять. Единственный критерий — мое личное желание, а уровень соперников в чемпионате на него не влияет. Я еще, будучи игроком Монпелье, говорил, что хочу поиграть в Англии. Случится это условно через год, через два или позже — покажет время.
Я не могу предугадать, что будет дальше, что будет происходить в Украине. Год назад, например, был разгар Майдана, а сейчас все спокойно и комфортно. Так или иначе, все будет зависеть от моего желания.
— Если сравнивать чемпионат Украины и Франции: насколько велика дистанция между турнирами в плане уровня?
— Принято считать, что Франция в рейтинге выше, но я бы не сказал, что чемпионаты сильно отличаются. А если взять выступления в еврокубках, то тут французы уступают: некоторые их команды не вышли и из групп Лиги Европы, а у нас одна команда дошла до финала, одна вылетела в четвертьфинале. Шахтер вышел из группы Лиги чемпионов, а то, что проиграл Баварии — это такое, уж очень она сильна.
— А если провести сравнение по обстановке на стадионах, по общему антуражу?
— Дело в том, что на Динамо во всех городах приходит много людей, как на лидера. На домашние игры приходит в целом тысяч по 20 — конечно, на таком большом стадионе они теряются, но тоже неплохо.
Во Франции полно небольших стадионов, по 10-12 тысяч. И там народ точно так же ходит только на грандов — ПСЖ, Марсель, Монако, а на остальных поменьше. Единственное различие — во Франции, наверное, больше внимания со стороны болельщиков, больше открытых тренировок и всего такого.
***
— Слышал, что Игорь Суркис то ли высылал за вами самолет, чтоб вы успели на презентацию, когда подписывали контракт, то ли летал вместе с вами. Как все обстояло на самом деле?
— Да, примерно так все и было. Мы подписывали контракт в Монако, а потом вместе с ним полетели на презентацию. Впечатлило ли это меня? Нет, всякие такие моменты на меня не повлияли.
— Что повлияло больше всего?
— Отношение президента ко мне. Мы начали говорить, и я понял, что он знает обо мне все: всю мою статистику, все мои достижения. Это очень сильно меня впечатлило.
— Суркис потом говорил, что переговоры были сложными и длились очень долго. Какой пункт обсуждали дольше всего?
— Не знаю даже. Наверное, что-то между клубами. Что касается меня, то все произошло очень быстро — приехали, поговорили, подписали и все, готово.
— В тот же момент вам пришла денежная пропозиция с Ближнего Востока: интересно или даже не рассматривали?
— Изначально это выглядело довольно интересно, но потом позвонил мой агент и сказал, что есть вариант с киевским Динамо. Я сразу согласился. Тем более, я в расцвете сил и хочу играть в Европе. А потом уже, может, на закате карьеры и заеду в Азию.
— Игорь Михайлович известен в Украине своими эмоциональными решениями, но во Франции вашим боссом был известный на всю Европу Луи Николлен. Кто из них более экспрессивный?
— Во-первых, с обоими я легко нашел общий язык, у них теплые сердца. Если сравнивать, то они разные: Николлен больше любит выступать перед прессой, делать громкие заявления. Суркис, как мне кажется, делает это реже, хотя могу ошибаться. В общем, эпатаж Николлена перед камерами — главное отличие.
— Правда ли, что в свое время вы были одной ногой в ПСЖ?
— Я встречался с одним человеком из клуба, поговорили, сказали, что рассчитывают на меня в следующем году, а потом никаких действий от них я так и не дождался. Жалею ли, что так случилось? Нечего жалеть, ведь от меня ни зависело абсолютно ничего.
***
— Вас в Динамо приглашал Олег Блохин, и в первых интервью вы были от него в восторге: «Отличный тренер, трудоголик». Как менялись ваши отношения?
— Все так и происходило. Первое интервью я дал во время сборов, тогда думал действительно так, как и говорил, это не были слова, сказанные из вежливости: считал, что и вправду хороший и высококлассный тренер.
Потом в связи с определенными обстоятельствами ситуация изменилась. Для меня очень важно доверие тренера, а когда этого нет, то я замыкаюсь и не могу показывать свой уровень.
— Недавно вы говорили французским журналистам, что каждый день в тот период мечтали покинуть Динамо. Что делали в этом направлении?
— Не может быть, чтоб я такое говорил. Я никогда не хотел покинуть Динамо и этих слов не произносил.
— Почему вы решили вступить с Блохиным в открытый конфликт, поспорив с ним, когда он вас менял, учитывая, что руководство клуба в такой ситуации всегда будет на стороне главного тренера?
— Ну, тут можно немного не согласиться с вами. В итоге ведь руководство выбрало, скажем так, не совсем позицию тренера. Хотя это не так важно. Дело в том, что я был не один такой недовольный — нас было несколько, но так вышло, что они не выражали свое недовольство.
А я человек эмоциональный и вот так получилось. Но я не считаю, что это хорошо и это пример для наследования. Нужно уметь держать себя в руках. Получается, правда, не всегда.
— Как ваши отношения развивались потом? Несложно представить, что остальные перепалки просто остались за кадром.
— Нет, не было конфликтов. Да и эта ситуация возникла так спонтанно: он меня заменил, я был на эмоциях, вспылил. У нас случались дискуссии по поводу игры, но это нормально: никаких особых конфликтов не возникало. В любом случае, тогда он был главным тренером, я его уважал, как тренера, а он меня, как игрока.
— Если коротко, в чем главная проблема Блохина-тренера: тактика, отношения с игроками, высокомерие?
— Я не хочу говорить, что в том периоде виноват только главный тренер. Виноваты все — и игроки в том числе. Я думаю, что главный недостаток был вот в чем: в один момент команду пополнило четыре легионера и вышло так, что они оказались как-то немного отстраненно от остальных. Тренер же не смог создать один сплоченный коллектив.
Так что, первый год у меня не особо удался. Меня подписывали для того, чтоб выигрывать трофеи, а вышло четвертое место. Так бывает иногда. У меня есть друзья, которые выступают в Англии: первый год они сидят в запасе постоянно, почти не играют. Это все сложности адаптации.
— Сейчас вы дружите с украинцами?
— Мы общаемся даже несмотря на языковой барьер. На поле просто объясниться на языке жестов. Никогда не может быть так, что все дружат друг с другом. Я бы вот что хотел сказать: главное — уважение друг к другу.
— В нынешнем сезоне вы провели 20 матчей в чемпионате Украины, из которых не доиграли до конца 12. Замены от Реброва вам уже не кажутся несправедливыми?
— Я полностью доволен тем, что я делаю. Иногда меня действительно меняли, но это случалось либо, когда дело уже было сделано, либо, когда тренер видел, что я немного недотягиваю. В этом отношении все отлично.
— Я понимаю, что вы не должны комментировать действия своих партнеров, но как вам со стороны видится ситуация с Дьемерси Мбокани, который считает, что тренер к нему несправедлив?
— Да, вы правы: я не могу комментировать то, к чему отношения никакого не имею. Со стороны мне кажется примерно так: я Дьемерси понимаю и, если он не может или не хочет играть, то это его решение.
— Во Франции вы когда-то устроили скандал, раскритиковав партнеров в прессе. Когда в последний раз возникало такое желание в Динамо?
— Ни разу не возникало. Да и тогда это была скорее комичная ситуация. Мы боролись за чемпионство, я получал красную карточку и три матча дисквалификации — как раз на решающие игры. Один из игроков должен был исполнять пенальти, но зачем-то передал это право другому, а тот не забил.
Меня очень задело, просто припекло, что он не стал брать на себя ответственность, решил ее переложить на другого игрока. Получился такой взрыв эмоций. Потом пришлось извиняться.
— О пенальти: в Монпелье вы были штатным исполнителем 11-метровых. Почему ни разу не подходили к точке в Динамо?
— В Динамо есть Ярмоленко, он один из стариков — логично, что бьет он. Вот перейди Ярмоленко в Монпелье, то там бы ему это право не отдал.
— Что вы думаете о красной карточке в игре против Генгама?
— Ошибка арбитра. Он просто неправильно оценил этот эпизод. Судья изначально ошибся с карточкой Ярмоленко. Потом мне просто наступил на ногу игрок Генгама, а я попытался его немножко оттолкнуть — не стоять же ему прямо на мне?! Вот за это и получил.
— Клуб не подавал апелляцию по поводу этой карточки УЕФА: платили ли вы штраф за этот эпизод?
— Я никогда не платил штрафы за красные карточки.
— За что вы дали легкую пощечину Луису Адриано в игре против Шахтера?
— (улыбается) Он ногой полез, когда я мяч держал в руках. Я его немного успокоил, это было не со зла.
***
— Как успехи с русским языком?
— Это очень сложный вопрос и очень сложный язык. Вот, если честно, не очень хочу его учить.
— Расскажите, чему вы уже научились? Обычно иностранцев первым делом учат произносить нецензурные выражения.
— Было такое. В этом плане я быстро прогрессировал. В компании с Хачериди это очень просто (смеется).
— Зачастую легионеры тоскуют по дому и рассказывают, что чувствуют себя не очень комфортно в Украине: как в вашем случае?
— Все отлично! Возможно, где-нибудь в Италии или в Испанию было бы не так хорошо. Я ко всему привык. Моя жена довольна, мой брат доволен, мой сын появился на свет здесь, скоро родится дочь. Я себя чувствую очень уверенно.
— Подписав контракт с Динамо, вы стали очень богатым человеком. Как распоряжаетесь деньгами: они просто лежат на карточке, инвестируете в какой-то бизнес или просто тратите на все подряд?
— До женитьбы я мог себе позволить погулять и потратиться (улыбается). После свадьбы уже не до этого: понимаю, какая теперь ответственность передо мной. А вообще, я и в Монпелье уже был достаточно богат.
— За зиму у вас было хотя бы одно конкретное предложение?
— От Бешикташа. Они мне звонили, пытались о чем-то говорить, но мы друг друга поняли с трудом. В любом случае, их предложение с финансовой точки зрения не устроило ни меня, ни президента.
— Вам 25 лет, по контракту еще три года, вы мечтаете играть в английской Премьер-лиге: согласны, что нереально заиграть там и при этом отработать соглашение до конца?
— Не надо так категорично — есть игроки вроде Дрогба и Рибери, которые заиграли на высшем уровне, будучи не такими уж молодыми. Да, когда закончится контракт, мне будет 28, но это ни о чем не говорит. Никто не знает, что будет завтра.
Беседовал Глеб Корниенко
Переходь за посиланням та донать нашим захисникам!
