Перша частина інтерв'ю - тут.
(Публікується мовою оригіналу)
— Какие отношения у Вас складывались с Юрием Павловичем Семиным? Именно при нем Вы потеряли место в составе «Динамо», и он Вам так и не дал сыграть последний матч. Обида прошла, если она была вообще?
— Я уже много раз об этом говорил. Если уходить, то делать это нужно правильно. Если прощаться с болельщиками, то правильно, потому что играли мы для них, ради них. Прощаться нужно на поле, а не на трибунах. Хотя то, что я прочувствовал и ощутил — это было выше всего. Но я, будучи тренером, никогда бы так не поступил. Мы с ним не ругались, не скандалили никогда. Я попытался один раз найти с ним диалог, но в ответ я ничего не услышал.
— Спрашивали, почему он не видит Вас в составе?
— Спрашивал: «Почему Вы не видите меня на позиции, на которой я играл до Вас?». Ответа я не услышал. Больше у нас не было разговора. Но в то же время не было никакой агрессии. Мы потом ездили играли товарищескую игру с «Локомотивом». Абсолютно нормально поговорили. Нет смысла обижаться. При чем здесь обида? Я уже высказывал свою точку зрения, в той ситуации можно было поступить иначе — более правильно. Понимают сейчас это и Игорь Михайлович, и вице-президент.
— Но еще не все потеряно, еще возможно организовать прощальную игру. Уже прошло время, конечно, но Вы планируете прощальную игру?
— Конечно, каждому футболисту хочется, чтобы провели матч в его честь, сыграть с титулованной командой. Конечно, я об этом мечтаю, но не в ближайшем будущем.
— Вы говорите, что Игорь Михайлович сказал Вам, что стоило сыграть в последнем матче?
— Нет, он так не говорил. Просто есть президент клуба, а есть главный тренер. Президент клуба никогда не лезет в дела команды, как бы там ни было. Это решение главного тренера. Он принял такое решение — так оно и будет. Президент не может сказать, как поступать главному тренеру. В такой команде, как «Динамо» (Киев), такого не было никогда и не будет. Игорь Михайлович и Григорий Михайлович никогда не лезут в дела команды, как бы они ни складывались — хорошо, плохо, очень плохо. Он может один раз в год приехать и сделать собрание по хорошему поводу или по плохому, все.
— А такое, чтобы Вы пришли к нему в кабинет и о чем-то поговорили по душам, было?
— Без проблем, в любое время. В этом плане вообще нет проблем и с Игорем Михайловичем, и с Григорием Михайловичем. Никогда не было такого, чтобы я просидел в приемной и ушел, так и не поговорив.
— Часто обращались?
— Лишний раз не отвлекал, потому что у него много дел, все-таки он управляет огромной структурой, у него есть личная жизнь, семья. Было несколько встреч, даже не обязательно в кабинете. Когда приезжает на дубль, мы общаемся. На базе встречаемся, они часто бывают там.
— Он помогал Вам решать какие-то проблемы? Или просто дружеское общение?
— Решали очень много проблем. Я ни в чем не нуждался. Если возникали какие-то вопросы, проблемы по школе, по садику, то обращался.
— Даже детский сад помогал искать?
— Конечно. На то время надо было понимать, куда лучше отдать ребенка, чтобы он правильно развивался. Максимович есть, администратор всех времен и народов, он тоже этим занимался. Мы думали только о футболе, больше ничего нас не интересовало. Бывало, что ко мне друзья обращались за помощью в каком-то вопросе. Я мог обратиться — и это решалось вообще без проблем. У меня голова была забита только тем, как выйти и обыграть.
— А потом все пошло уже не так? У Рабиновича, Онищенко, Шуфрича уже не было таких контактов? С Рабиновичем общались?
— Да, абсолютно нормально, всегда можно было попасть к нему на встречу без проблем, всегда принимал. Общались, он спрашивал меня, я — его о том или ином. С Нестором Шуфричем встречались раза три-четыре. Здесь встречались больше по поводу тех проблем, которые есть до сих пор. А там тогда еще был порядок. Встречались просто, без всякой головной боли.
— До проблем с финансированием «Арсенал» для Вас был важным этапом в карьере? Все-таки поиграли в «Динамо». «Арсенал» — команда намного ниже уровнем. Что Вам дал «Арсенал», кроме того, что Вы поработали с Кучуком и увидели абсолютно другой футбол? Что еще для Вас было важно?
— Любая смена обстановки... Шаг вперед или назад — ты потом это понимаешь. Это был шаг вперед, потому что я увидел другой футбол. Если бы я не попал в «Арсенал» — может быть, я этого и не узнал бы. Все-таки в книгах обо всем не пишут.
— Какие-то свои возможности открыли?
— И свои возможности, и вообще. Новый коллектив, все по-другому, другие условия. Увидел футбол с другой стороны. Есть же еще и другие команды, которые отличаются от «Динамо» и других грандов украинского футбола. На тот момент у нас вообще все было по люксу.
— Негласно «Арсенал» курировал господин Коломойский. Был ли какой-то разговор перед играми с «Днепром»?
— Посмотрите статистику, они обыграть нас не могут. Никогда не было у нас никаких звонков. С кем с кем, а с «Арсеналом» «Днепр» всегда мучился. Я в такие игры не играю. И никогда не было даже намека. Если так рассуждать, у них до начала чемпионата было бы очков по 16. Нет смысла, от этого все будут только страдать, потому что на международной арене все видно. Не тянут, не могут, не привыкли. Если взять любой сильный чемпионат, для них что игра в чемпионате, что в Лиге чемпионов — одно и то же. У них бывает даже так, что в чемпионате играют основным составом, а в Лиге чемпионов дают отдохнуть своим звездам. Поэтому все идет от чемпионата. Чем мощнее у нас будет чемпионат — тем легче нам будет там. И сборная же от этого страдает.
— Вы знаете, что прошло заседание рабочей группы. Принято решение, что следующие два сезона в чемпионате Украины будет всего 12 команд. Искусственное сокращение команд...
— Почему искусственное?
— Потому что пока набирается 14 команд...
— Посмотрим, кто уйдет, а таких будет немало. Я до сих пор не понимаю, зачем нужны такие команды, как, например, «Говерла». Люди потратили свое здоровье, время, отработали свои договоренности. А ничего же не делается, ничего не меняется, хотя столько времени прошло. А есть люди, которые ушли два-три года назад. Ничего не поменялось, все суды выиграли. Очки сняли, но кому от этого легче? Сняли, запретили заявлять новых футболистов. Надо же как-то заставлять их расплачиваться. А пока ничего не происходит и сомневаюсь, что будет происходить в ближайшем будущем.
— Вы говорите о том, что команду нужно понизить в классе? Или в принципе эта команда не должна существовать как таковая?
— Какой смысл в том, чтобы понизить в классе?
— Возможно, набрать футболистов с меньшими контрактами, играть и развиваться, как делает, например, «Черноморец»?
— Сейчас у них вообще нет. Хорошо, что Игорь Михайлович отдал своих футболистов. В «Говерле» никому не платят, там только два-три человека остались на зарплате, им нужно платить. Если вы так любите футбол и хотите сохранить команду, то отдавайте долги. Зачем нужна команда, которая мучает и себя, и других? Многие не могут этого понять.
— Вы выиграли свое дело? Или еще идет разбирательство?
— Здесь выигрывать нечего. Я на 200% прав. Конечно, я документы, чеки подал. Сейчас же здесь тоже не все так просто — одну инстанцию нужно пройти, вторую.
— До Лозанны готовы идти?
— Конечно.
— Вы сказали, что три раза общались с Нестором Ивановичем Шуфричем. Об этом тоже?
— Мы только по долгам и общались. Я на то время как капитан команды приезжал с Грозным и Величко. Я приезжал, чтобы услышать из первых уст и донести команде то, что происходит на самом деле. Мы приезжали раза три-четыре, общались. Тренеры предоставляли документы по задолженностям. Были обещания, говорили: «Потерпите немножко, мы все будем закрывать».
— Так ни процента и не выполнили? Или все-таки были какие-то выплаты?
— Были в самом начале — когда я только пришел. В этом плане все нормально было три-четыре месяца. Потом начали сильно «буксовать».
— Говорили, что Вячеслав Грозный зарплату получал, а футболисты якобы на голодном пайке. Так было на самом деле?
— Я не могу об этом говорить, потому что не знаю.
— А были в команде такие разговоры?
— Нам какая разница? Нам легче от того, что он получал или не получал? Разговоров не было.
— Справедливее, если все не получают...
— Это от человека зависит. Если бы я один получал, а 20 человек из команды не получали, то я бы сидел с ухмылочкой или съедал бы себя изнутри за то, что я один в шоколаде, а другим даже не на что покушать? Это же сугубо от человека зависит. Об этом я говорить не могу, потому что не знаю. Пока я сам не услышу или не увижу, я утверждать этого не могу.
— Молодые ребята говорили о том, что они не могли и покушать. Почему они оставались?
— Думаю, верили. У нас были ребята из Донецка, у которых даже паспорта остались на базе, когда ее разбомбили. Они без паспортов, без ничего были, дома у них нет. И вот они находятся в команде. Чтобы покушать, они ходили, занимали у нас деньги. Так вот существовали и верили. Я верил. Не должно быть так, это неправильно. Но с каждым месяцем, с каждым днем я убеждаюсь в том, что, оказывается, не все в нашей жизни так, как должно быть — правильно и справедливо. Что есть, то есть.
— А если говорить об условиях, в которых вы работали? Максим Коваль рассказывал нам, что там даже тренироваться негде было, нужно было в другом месте бегать, чтобы поддерживать форму...
— Было такое.
— Все-таки команда получала аттестат, допускалась до игр Премьер-лиги. Насколько это изнутри был клуб Премьер-лиги?
— От погоды многое зависело. Я не понимаю только, почему, но это решал только тренерский штаб. Если дождь идет, то мы занимались не тем, чем хотелось бы и чем должны были заниматься. Два тренировочных поля-то было. Бывало так: если сильный дождь, то вода стоит. Не уходит, потому что дренаж неправильный, мало кто раньше ухаживал за этими полями, никому это не надо было. Тогда мы в парке бегали, в тренажерный зал шли, бассейн. Это не то, что должно было быть. Старались быстрее уехать на сборы, особенно — в зимний период. Летом-то хорошо все. Бывало, что приезжим (там в основном все приезжие) - и покушать негде было. Предлагали снимать квартиры, а денег на квартиры не давали. Говорили: «Снимайте за свой счет, потом вам отдадут». В этой команде ты о футболе не думаешь вообще. Ты думаешь обо всех проблемах, которые нужно решить.
— Там нефутбольная атмосфера...
— С этим же всем работать надо. Когда я играл в «Динамо», у нас же не было такого фан-сектора, как сейчас. Тем более мы играли на стадионе «Динамо». С каждым годом все растет и растет. Сейчас на «Олимпийском» четыре-пять секторов занимает только фан-сектор, который делает всю погоду. Но этим нужно заниматься. Понятно, что это никому не надо. Если бы там занимались этим — я думаю, у нас каждую игру было бы достаточно людей, чтобы мы чувствовали, что играем дома. Это зависит от руководства. Всеми мелочами нужно заниматься.
— Как работалось с Вячеславом Грозным? Что он привнес нового? Вы никогда о нем плохо не отзывались, говорили, что с ним хорошо работается...
— Я знаю его давно, еще когда я приезжал на просмотр в «Спартак». Потом - когда он принял «Арсенал». Как игроку мне в нем нравится то, что у него нет беготни, у него направленность на игру с мячом. Для футболиста это просто класс.
— А физические кондиции как набирать?
— Кондиции можно набрать с мячами.
— Кросс пробежать...
— Кросс — это же не кондиции.
— Выносливость?
— Нет, кросс — это насыщение мышц кислородом. А когда ты бежишь в определенном темпе — это уже идет нагрузка. К примеру, «Динамо» уже давно не бегает так, как раньше. Люди понимают, что сейчас уже другое поколение футболистов и другое видение в футболе. Можно с мячом набрать те кондиции, которые ты даже без мяча не наберешь. Поэтому Вячеслав Викторович в этом плане мне нравится. И зимние сборы, хотя на зимних сборах ты бегаешь без мяча, мучаешься. А мы на первом сборе играем шесть-семь игр, на втором столько же. Все через мяч, это для футболиста очень классно. Из тех упражнений, которые он дает, я для себя тоже что-то откладываю. Очень интересные, спартаковские. Думаю, он многое взял и от «Спартака», от Романцева. Те упражнения, которые мы делали.
— Легендарные нагрузки Лобановского Вы бы сейчас выдержали, будь вы молоды, веселы, задорны? Нужен был такой подход?
— В то время требовалось это. По-другому, думаю, нельзя было бы именно в «Динамо». Есть тренеры и сейчас (их, конечно, остались единицы), которые до сих пор пользуются этим.
— Что было самое сложное? Было упражнение, которое Вы не выдерживали?
— Таких упражнений было полно. Пробежать надо было восемь кругов за двенадцать минут. Кто-то может пробежать, кто-то — нет. Кому-то дано было бежать, кому-то — не дано.
— Вам дано было?
— Я только один раз пробежал 3300, а надо было 3200. Думал, что, когда я зайду в раздевалку, меня похвалят. Кстати, за Валиком я и зацепился в то время. Он все хотел от меня оторваться и как бы тащил за собой. Я вцепился. Я уже умирал, бежал, но ждал свистка. Мы остановились на отметке 3300. Думали, что похвалят, особенно меня, потому что я никогда столько не бегал. Я даже 3200 никогда не пробегал. В основном 3100. Валерий зашел в раздевалку, сказал, что в «Динамо-2» молодежь бегает уже 3600-3700. Я понял, что еще не на том уровне. Не мое это. 5 по 300 метров — это у нас был финишный тест на всех сборах. Это тоже колоссальная нагрузка, особенно — когда ты бежишь четвертый-пятый раз.
— Но потом же говорили: «Спасибо»?
— Мы просто уничтожали всех. У команд, которые приезжали к нам, была задача выдержать первые 30 минут, потому что мы их просто загоняли. Это было, когда Валерий Васильевич пришел — в 1996 году. Это была та машина, которая выносила «Баварию», «Барселону».
— Динамовский дух, динамовское сердце — это что такое?
— Это ты пришел не на работу, а заниматься своим любимым делом. Когда ты приезжаешь на базу, на тренировку — ты думаешь только о команде и о достижении результата, который перед тобой стоит. Это должен прочувствовать каждый, об этом нельзя рассказать. Кто-то приходит отбыть рабочее время, а кто-то — заняться своим любимым делом. И тебя должно тянуть все время не домой, а на поле.
— Вас тянуло?
— Да, всегда. Я бы тренировался и тренировался.
— Сейчас легко можете приехать на базу, потренироваться?
— Когда нет первой команды, то могу. Кстати, если команда будет находиться на футбольном поле, а я поднимусь в тренажерный зал, то, думаю, никто против не будет.
— Со всеми хорошие отношения и все рады видеть Вас?
— Да. Но бываю редко, естественно, чтобы не мешать команде.
— «Динамо» Вам много дало привилегий? Вы говорили о том, что Вам помогали...
— И до сих пор так. У нас просто очень любят «Динамо». Не только в Киеве, а и вообще в Украине. Это бренд, символ украинского футбола.
— Как Вы смогли уйти от звездной болезни и понять, что это все-таки работа, которой нужно полностью отдаваться? Сейчас шестнадцатилетний игрок киевского «Динамо» может позволить себе многое. Как вам удавалось не быть расхлябанным?
— Это же сугубо индивидуально, зависит от каждого человека. На тот момент, если бы я не был женат — может быть, я по-другому себя вел бы. Но я сомневаюсь, потому что футбол для меня — все. Я это понимал. Я не понимал, что значит звездная болезнь. Ходить и рассказывать везде, что я — игрок «Динамо» (Киев) и фамилия моя такая-то? Нет смысла. Хотя многие мне говорили и говорят до сих пор, что я не пользовался и пользуюсь тем, чем пользуются другие. Я этого не понимаю и никогда не понимал. Если человек захочет помочь мне, то я не должен говорить ему, кто я и откуда, и только поэтому он мне поможет. Я старался везде скрыть фамилию и при случае не называть ее.
— Получалось? Все-таки лицо выдавало...
— Редко получалось. Когда я приходил — знали уже, кто я. Все любят «Динамо». Куда бы я ни пришел, все говорят, что они фанаты «Динамо». Единицы не знали «Динамо», не любили футбол. Таких было пару случаев. В основном все болельщики знают чуть ли не по именам все поколения «Динамо».
— Вы после какого времени, проведенного в «Динамо», смогли позволить себе автомобиль? Или Вы сразу приехали и купили? Или ездили на клубной машине?
— На клубной я не ездил, хотя в контракте было. Мне отдали деньгами, через полгода, по-моему, я купил Мерседес Е-класса.
— Любой футболист любит быструю езду?
— Да.
— Тем более по трассе на базу...
— Раньше да, раньше ж не было столько машин. Можно было себе позволить, но в пределах разумного.
— Какую максимальную скорость выжимали?
— Я тогда жил на Святошино, доезжал до базы за 12 минут по Окружной. Сейчас я вспоминаю и понимаю, что это была глупость. Сейчас я такого не сделал бы. Но был такой грешок.
— В контракте не было прописано, что нельзя делать никаких вещей, которые подвергали бы риску ваше здоровье: не кататься на лыжах, не ездить быстро? И если что-то происходило по Вашей вине, то огромный штраф. Такое было?
— Да. Не могли мы кататься на коньках, лыжах, играть в хоккей. Ты не можешь заниматься в отпуске теми видами спорта, которые подвергают травматизму. Ты сам понимал: если ты получишь серьезную травму, то вылетишь, навредишь себе и команде. Это было, да.
— Вы штрафы платили?
— Нет.
— И не опаздывали?
— Нет.
— Какие виды спорта, кроме футбола, любите?
— Люблю теннис (большой, маленький), бильярд. Играю в баскетбол. Могу сыграть во все игры.
— Australian Open смотрите?
— Да.
— За кого болеете?
— Я за красивую игру. Федерер мне нравится, Джокович. Надаль почему-то не очень. Если из старых брать, то Агасси, за него всегда болел.
— А за украинцев болеете?
— Конечно, всегда.
— Не спали и смотрели матчи?
— Конечно. Это же такие турниры, которые проводятся раз в год. Тот же бильярд, бокс. Такие турниры я не пропускаю, в котором часу их бы ни транслировали.
— Вы сейчас в каком режиме живете? Как поддерживаете форму, чтобы вес не набрать? Кушаете, может, теперь меньше?
— Я всегда держу себя в форме, никогда не буду наедаться на ночь. Я понимаю, что набрать несложно, проблема потом — скинуть. Я бегаю кроссы, стараюсь держать себя в форме, но не насколько жестко, как некоторые. Не придерживаюсь диет. Я ем все, ни в чем себя не ограничиваю.
— Лучший центральный защитник Украины — Хачериди?
— На данный момент — да.
— Против кого было сложнее всего играть? Тот же центральный защитник...
— Не было такого. Раньше ж играли по другим схемам. Раньше играли задним защитником, был центральный передний, который цеплялся в тебя зубами и 90 минут не отходил.
— Вы помните такого, когда играли в «Динамо»?
— Пока существовала схема игры с задним защитником, то нападающего всегда берет передний центральный, а задний страхует всех. Это было в любой команде. Это сейчас в линию играют, взаимозаменяются. А раньше было так, просто всех я не припомню. Малоприятно, когда с первой минуты он к тебе прицепился и не отходит на протяжении всей игры. Тебе нужно делать намного больше отвлекающих движений, чтобы от него оторваться и куда-то убежать.
— Кто лучше — Коноплянка или Ярмоленко?
— Они разные. Это кто уже кого любит. Они примерно равноценные, но разные по самой схеме игры.
— Ярмоленко сейчас нужно отпускать из «Динамо»?
— Сложно сказать. Это больше вопрос к тренеру. На данный момент команда с ним и без него — разные команды. Это понимают, он на себя отвлекает много внимания. На данный момент это лидер не то что в «Динамо», а и во всем чемпионате Украины. Заменить, конечно, в ближайшее время его тяжело будет. Как оно будет без него — тоже сложно сказать.
— 30 миллионов евро — адекватная цена за Ярмоленко?
— Я в этом не силен, не знаю.
— Вас за сколько купили в «Динамо»?
— Тоже не знаю. У президента надо спросить.
— Не знаете сумму своего трансфера?
— Нет.
— Даже не интересовались никогда?
— Нет. Мне было это неинтересно, потому что я пришел в «Динамо». Мне было без разницы, кто и сколько за меня получил.
— Какой формат чемпионата Украины предпочтительнее?
— 16 команд. Но ровные команды, у которых не будет толчков в сторону во время чемпионата. Чтобы был сильный чемпионат, адекватные команды и чтобы не было никаких жалоб. Чтобы у нас контрольно-дисциплинарный комитет был без работы, чтобы не в чем было разбираться.
— В Украине, наверное, так не бывает. А в европейских топ-чемпионатах бывает, что случается такая ситуация, когда арбитр принимает одно решение, а потом КДК рассматривает и принимает другое решение? Перед матчем «Челси» с «Арсеналом» много говорили о ситуации с Диего Костой, который после первого матча спровоцировал удаление Габриэля. КДК все пересмотрел - в результате дисквалифицировали Косту, а Габриэлю отменили удаление. Такая схема в Украине была бы правильная?
— Да.
— Тогда было бы меньше нарушений, подковерных игр?
— Почему? Дело не в том, что он хотел кого-то наказать. Судья тоже человек, не робот, у него доли секунды на то, чтобы принять решение. Если он в этот миг не свистнул, он уже не сможет свистнуть через четыре-пять секунд. Момент, значит, упустил. Говорили же о том, чтобы, как в теннисе, вводить повторы. Но пока против этого. Это раньше, в советское время, одна камера по центру снимала, ничего не видно. А сейчас у нас на каждом матче куча камер. У одной камеры все внимание на мяч, на игроков, а за спиной — кто-то кого-то ударил, провоцирует и т.п. Всякое может быть. Тот же пенальти, один судья увидел, другой не увидел, а судей сейчас пять. Приняли решение, потом разобрались. Да, там была грубость. Принимают решение, какая была грубость — явная/неявная, специальная/неспециальная — или он сымитировал падение. Я считаю, это абсолютно правильно на данный момент. Но результат уже не поменяешь, в этом проблема. А если бы повтор посмотрели, то кто-то должен принимать решение, даже видя на повторе. В теннисе понятно — мяч в линии или за линией. А здесь принимает решение судья.
— Говорят, что в следующем сезоне в Кубке Англии и в плей-офф Лиги чемпионов будет это тестироваться. Якобы у каждого тренера будет возможность запросить, как в теннисе, три повтора за игру. Это нужно или будет растянут матч?
— Да, как тогда рассчитать время эфира? Эфир — это же контракты, деньги. Они тоже рассчитывают на то, что матч будет длиться, к примеру, два часа (с рекламой, с запасом). Тяжело будет просчитать. Они должны найти какое-то решение, которое устроило бы всех. Причем правильное решение, чтобы не страдали команды. Потому что футбол — не легкий вид спорта: мучаешься, мучаешься, а один нелепый свисток перечеркивает все твои труды.
— У Вас был такой матч — обидное поражение?
— То, что касается судей, не припомню. Был момент, когда мы играли в «Динамо» с «Шахтером», когда меня сбили в штрафной, поставили пенальти. Потом ребята налетели на него — и он отменил пенальти, поставил штрафной в нашу сторону. Судьи тоже люди.
— «Ребята налетели» — это вообще правильно?
— Мое мнение — нет. Все зависит от судей. В нашем чемпионате все равно авторитет «Динамо», «Шахтера», «Днепра» давит. Судья тысячу раз подумает, прежде чем кого-то удалить.
— Вы тоже ощущали, что у «Динамо» такой авторитет, что настолько можно повлиять на судью?
— Налетели игроки «Шахтера», не «Динамо». Они всегда себя так ведут, особенно — в дерби. Там по-другому нельзя, эмоции захлестывают. Опять же, все зависит от человека. Арбитр может одному, второму, третьему желтую показать, может, они разойдутся. Судья — человек, который должен не мешать играть, но в то же время держать все под своим контролем, чтобы игра не выходила за рамки дозволенного. Если он одну, вторую вспышку агрессии пропустил, даже пускай не специально, то потом уже тяжело будет вернуть в нормальное русло. Бывают игры, которые тяжело контролировать, начинается грубость, драки. Тогда карточками дело не исправить, тогда нужно удалять по полкоманды.
— В чиновники, в Федерацию футбола Украины не хотели бы пойти работать?
— Нет.
— Ни в каких комитетах, исполкомах?
— Нет. Я думаю, в таких заведениях тебе или не дадут правильно работать, или кто-то будет на тебя все время давить. Я так не смогу.
— Какие самые перспективные молодые игроки Украины?
— Покажет время, тяжело сказать. Я считаю, что Буяльский, Мякушко перспективные, пока они еще не завоевали железное место в основном составе первой команды. Я думаю, это игроки с будущим.
— Люлька уехал в «Слован»...
— Практика нужна. Это тоже правильно, потому что здесь вариантов проводить большое количество времени на поле у него бы не было. Игрок талантливый, но он должен работать над собой. Он не разносторонний. Даже когда он пришел в «Говерлу» — пока не поняли его сильные стороны, он выделялся. Потом, когда против него начали по-другому играть, то он немножко затерялся. А был бы он немного мощнее и выше — ему было бы легче.
— Если бы Вас пригласили работать в структуру «Шахтера», согласились бы?
— Нет.
— Из-за динамовского сердца?
— Принципиальная моя позиция. Я не имею ничего против «Шахтера». «Динамо» — «Шахтер» — это искусственное нагнетание, все это понимают. Как раньше «Динамо» — «Спартак» — дерби, дерби...
— Какой Ваш самый запоминающийся матч в карьере?
— Тяжело вспомнить. Наверное, больше всего запоминается первый матч.
— А самый запоминающийся гол?
— «Ньюкаслу».
— Это Вы говорили, что самый красивый гол...
— Важный, может, «Ольборгу». Недавно даже сидели дома с семьей, просматривали.
— Пересматриваете свои игры?
— Да. Жена меня подталкивает все время: «Вот посмотри, как ты раньше играл, и как сейчас». Я ей говорю, что сейчас я на другой позиции играю, не бегу так, как раньше. Поэтому я немножко перестраиваю игру.
— Жена вникает в тактику?
— Раньше поверхностно, а сейчас очень плотно занялась этим.
— Хотели сына-футболиста?
— Да, но я же еще не останавливаюсь, мне же не 80 лет.
— Девчонки спортом занимаются?
— Занимались.
— Вы говорили, что младшая гимнастикой занималась...
— Занималась, но из гимнастики забрал, потому что у нее болезнь Шляттера проявилась (возникает у подростков независимо от пола, но чаще появляется у людей, которые подвержены большим физическим нагрузкам - ред.). Делали паузу, потом она опять шла занималась, но симптомы так и не прошли. Может, переходной возраст. Забрали ее. Хотел ее еще тренер по бегу забрать, она бегала очень быстро. Она и сейчас быстро бегает, но из такого спорта мы ее забрали. Сейчас она занимается танцами, вокалом.
— Кто самый харизматичный игрок, с которым Вы играли? Кто душа компании? Или Вы таким были — могли объединить вокруг себя?
— Объединить мог каждый.
— Кто сейчас собирает компанию, обзванивает всех игроков? Или у Вас все спонтанно?
— Сейчас редко собираемся вместе, потому что многие уже тренеры, многие - селекционеры, многие другими видами деятельности занимаются, кто на данный момент в Украине. Тяжеловато. Наверное, Александр Хацкевич. Ващук у нас затейник в этом плане, он организатор у нас, может организовать любое мероприятие.
— Как Вам работалось с Ващуком, когда он был в структуре «Арсенала»?
— Он же не мешал, со стороны делал свое дело, в команду он не лез. Он решал проблемы, чтобы оградить нас от этого. Я с ним общался и общаюсь часто.
— По отчеству к нему обращались?
— Я практически ко всем обращаюсь по отчеству: Станиславович, Николаевич, Викторович. Это мое мнение. Я считаю, это уважение, оно должно быть. Когда играешь — это одно. Когда меня в команде кто-то обратился по отчеству, я это сразу отрубил: «Какой я вам Саныч? Только по имени». А когда уже переходишь из одной стадии в другую, то, я считаю, нужно все-таки придерживаться субординации.
— Не хотели бы стать тренером сборной Узбекистана?
— Как не хочу? Я считаю, каждый футболист, который хочет дальше двигаться в тренерской деятельности, мечтает стать главным тренером своей сборной.
— Все-таки своя — сборная Узбекистана?
— Конечно, это моя Родина. Я сейчас между двух стран, но Родина одна — Узбекистан.
Беседовала Татьяна ЯЩУК, текстовая версия — Дария ОДАРЧЕНКО
Переходь за посиланням та донать нашим захисникам!
