Нападающий “Баварии” и сборной Польши Роберт Левандовский пообщался с о своем становлении как футболиста и личности.
“Несколько дней назад я проснулся у себя в кровати, повернулся и увидел нечто странное рядом на подушке.
Вам знакомо это чувство, когда после пробуждения вам кажется, что вы еще во сне? Увидев это на подушке, я подумал: “Что? Как это здесь оказалось?”.
У меня остались смутные воспоминания о церемонии и вручении награды. Но это было слишком удивительным, чтобы быть правдой.
Потом я взял награду и подумал: “Вау”... Это был не сон. Это было по-настоящему.
Они признали тебя лучшим футболистом в мире.
И ты положил награду себе в постель!
Хахаха.
Я не мог отвести глаз от награды, пытаясь понять, чего я достиг. Честно говоря, я до сих пор еще этого полностью не осознал.
Должен сказать кое-что о поляках. Я был уверен, что провел хороший год с “Баварией”. Я знал, что могу выиграть награду. Возможно, я заслуживал ее выиграть. Но у нас, поляков, есть комплекс неполноценности. Никто из наших игроков никогда не был признан лучшим в мире. Когда ты ребенок, у тебя нет кумиров. Скауты обычно говорят: “Он очень одарен... как для поляка”. Редко кто по нашим ощущениям достаточно хорош – и редко кто покоряет вершины.
Польские мальчишки не могут оказаться в числе лучших в мире. Это просто невозможно. Так что когда я получил награду, я не мог в это поверить. Перед моими глазами прошла вся моя жизнь. Я вспоминал мои первые шаги с мячом, первые матчи на ужасных полях, и всех людей, которые помогли мне дойти до этой точки.
Это было как в кино. Мой фильм состоит из трех актов. Я хочу рассказать вам об этом фильме. Я знаю, что где-то в Польше или другом месте есть мальчишка, который даже и не думает о том, чтобы мечтать. Это для него. Фильм начинается так:
Часть первая. Первое причастие
Когда я был ребенком я принимал первое причастие в церкви неподалеку. В католицизме первое причастие большой день. Все начинается с праздничной мессы в церкви, а затем мы празднуем в семейном кругу.
Проблема было в тому, что через три часа после мессы у меня был матч, и он проходил далеко от церкви.
Так что за день до праздника мой отец, Кшиштоф, поговорил с священником. Мы жили в Лешно, в небольшом городке в 40 км от Варшавы, и мой отец всех там знал.
Он сказал: “Послушайте, Святой Отец, можем ли мы начать богослужение на полчаса позже? И, возможно, сократим на десять минут? Понимаете, у моего сына игра…”
Это может показаться немного безумным, но священник знал меня настолько хорошо, что подумав секунду, сказал: “Да, почему бы и нет. Мы знаем, как он любит футбол. Все пройдет быстро”.
Так что как только месса закончились, я перекрестился, и побежал с отцом к машине. И, конечно же, мы выиграли матч.
Эта история показывает каким было мое детство, каким был мой отец.
Когда я начал играть в футбол в пять лет, в Лешно не было команд моей возрастной группы. Поэтому мне пришлось играть с ребятами постарше. Это было непросто. Я был очень худой и стеснительный, и два года в таком возрасте – это большая разница. Много лет я играл за одну команду в Варшаве, и мне приходилось тратить час на дорогу в одну сторону.
Если бы у меня не было родителей, которые согласились бы возить меня на машине, моя футбольная мечта подошла бы к концу.
Они оба были учителями физкультуры, и отец был учителем в моем классе. После уроков он отвозил меня на тренировку, ждал два часа ее окончания, а затем вез меня домой. У клуба не было раздевалок, поэтому если мы играли под дождем, я возвращался в машину весь в грязи. Потом мы ехали назад в темноте и возвращались домой к десяти.
Мой отец тратил четыре часа на то, чтобы я мог тренироваться.
Другие родители считали, что это полное безумие. Я не шучу. Они спрашивали у моих родителей, почему они это делают.
Они никогда не говорили, что делают это ради того, чтобы их ребенок стал профессионалом. Вместо этого они говорили, что у Роберта есть мечта и что он любит игру. От них никак нельзя было услышать, что они делают это ради того, чтобы я стал профессионалом и мы разбогатели. Никогда.
Многие родители давят на своих детей, чтобы те добились успеха. Я видел много отцов, которые стояли на бровке и кричали на своих детей. Для меня это никогда не было мотивацией. Эти родители не понимают, каково это – быть атлетом. Они не понимают, что любовь к футболу должна идти из сердца.
Даже когда я был молод, я встречал людей, которые не верили, что я чего-то добьюсь из-за своей худобы. Сегодняшние дети назвали бы этих людей хейтерами. Но мои родители всегда призывали меня прислушиваться к себе и игнорировать мнение других. Мне понадобилось несколько лет, чтобы понять, что они имеют в виду, когда частенько говорили мне одну вещь.
Они говорили: “Роберт… доверяй своим инстинктам”.
Это хороший совет не только для нападающего, но и для кого угодно.
Часть вторая. Отказ
Когда мне было 16 лет мой отец умер после серьезной болезни. Мне до сих пор сложно найти слова, чтобы объяснить, как мне было тяжело в тот момент. Есть такие вещи, которые ты можешь обсудить только со своим отцом.
Мне не хватало общения с ним. Не раз я чувствовал, как важно мне было бы перекинуться с ним словом. Хотя бы на десять минут. Но я не мог.
Моя мама пыталась помочь мне как могла, и я ей за это крайне благодарен. Ей пришлось стать мне и матерью, и отцом.
В то время я играл за вторую команду варшавской “Легии”. Мы играли в третьем дивизионе. Спустя год, в 2006-м, мой контракт подходил к концу, и клуб должен был принять решение, продлевать ли его еще на год.
К своему несчастью, я получил серьезную травму колена, и в клубе решили, что я не смогу достичь хорошего уровня. Это было ужасно, я спрашивал в клубе, что мне делать. Они даже не позаботились о том, чтобы кого-то отправить на разговор со мной. Просто передали через секретаря, что не будут продлевать контракт.
Это был один из худших дней в моей жизни. Мой отец умер. Теперь моя карьера подошла к концу. После того как я получил эти новости, я подошел к машине, где меня ждала мама. Она сразу почувствовала, что что-то не так. И я просто не сдержался. Я расплакался, рассказывая ей, что произошло.
Она была очень сильной. Мама сказала, что мы должны продолжать работать. Не нужно думать о прошлом. Нужно что-то сделать.
Она связалась с клубом “Знич” из Прушкува. Он выступал в том же дивизионе. Они хотели меня подписать пару месяцев до этого, но для меня это было исключено. Почему я должен был менять варшавскую “Легию” на “Знич” Прушкув?
Но теперь я был счастлив, что меня все еще хотят подписать. Я отправился в “Знич” и начал там восстанавливаться. Я был в настолько ужасном состоянии, что даже не мог нормально бежать. Одна нога отставала от другой, как будто к ней был привязан кусок бетона.
Представьте, если бы я слушал, что говорят хейтеры. Возможно, эта травма остановила бы меня. Самые большие таланты уже играли за “Баварию” или “Барселону”, или “Манчестер Юнайтед”.
А я был в третьем польском дивизионе и старался вновь научиться бегать.
Это время неопределенности и тревоги научило меня многому. Мне нужно было много работать над уверенностью и физической формой. Но когда я привел себя в порядок, то я стал забивать буквально в каждом матче.
Спустя четыре года я был завален предложениями покинуть польский футбол.
Было очень много слухов, разные люди говорили мне, что делать. У меня был большой выбор предложений. Но я вспомнил, что мне говорили мои родители. “Доверяй своим инстинктам”.
Глубоко внутри, я всегда знал, где хочу играть.
Меня ждала Германия.
Часть третья. Пари
Однажды я встретил Юргена Клоппа.
Это был 2010-й год, я провел всего несколько месяцев в “Боруссии” Дортмунд. Честно говоря, мне было очень непросто. Я практически не знал немецкий. Только слова danke и scheisse. Погода была пасмурная, часто шел дождь. И тренировки Клоппа были очень, очень интенсивными.
Я отчаянно хотел проявить себя, и Юрген решил меня проверить.
Мы договорились о пари.
Если я забивал десять голов на тренировке, то он давал мне 50 евро.
Если у меня не получалось, то я давал ему 50.
На первых порах практически всегда приходилось платить мне. Он часто смеялся. Но спустя несколько недель все изменилось. Выигрывал всегда я.
Так что однажды он сказал: “Стоп. Окей! Достаточно. Теперь ты готов”.
Но на самом деле я не был готов. Матчи очень сильно отличаются от тренировок.
В том сезоне я часто выходил на поле со скамейки. Во второй половине сезона я играл больше, но на позиции десятки, под форвардом. Позиция чистого нападающего оставалась моей любимой. Я должен поблагодарить Юргена за эти шесть месяцев. Я многое узнал о том, как играть глубже, как игроки должны двигаться под нападающим.
Когда начался второй сезон, мне все еще было непросто. Я чувствовал, что Юргену что-то нужно было от меня, но не знал, что именно. Так что после поражения “Марселю” в Лиге чемпионов (кажется, мы проиграли 0:3), я решил поговорить с ним. Я сказал ему: “Юрген, скажи, чего ты ждешь от меня”.
Не помню всего, что он сказал мне, мой немецкий еще не был идеален, но с помощью некоторых слов и языка тела мы поняли друг друга. Мы хорошо поговорили.
Через три дня я сделал хет-трик и отдал голевую передачу в матче с “Аугсбургом”. Мы выиграли 4:0, и для меня это был поворотный момент. Мои трудности имели психологический характер. Думаю, это как-то было связано с моим отцом.
Раньше я не думал об этом в таком ключе, но сейчас понимаю, что я так поговорил с Юргеном, как хотел бы поговорить со своим отцом в последние годы. Я мог говорить с Юргеном о чем угодно. Я мог ему доверять. Он семейный человек, и всегда крайне сочувстлив в личных вопросах.
Юрген был не только отцом для меня. В качестве тренера он мог выступать в роли “плохого” учителя. В лучшем смысле этого слова.
Вернитесь в ваши школьные годы. Какие учителя вспоминаются первыми? Совсем не те, которые были благосклонны к вам и ничего от вас не ждали. Нет, нет и нет. Вы вспоминаете “плохих” учителей, тех, которые были строги с вами. Те, которые требовали максимума от вас и постоянно оказывали давление. Именно эти учителя сделали вас лучше, да? Юрген был именно таким.
Он не был доволен, когда ты работал на четверку. Юрген хотел видеть только отличников. Он хотел этого для себя, но и для нас.
Он многому меня научил. Когда я оказался в Дортмунде, я хотел делать все быстро – сильный пас, все в одно касание. Юрген призвал меня действовать спокойнее. Иногда нужно сделать два касания.
Это было против моей натуры, но скоро я начал забивать голы.
Когда у меня стало получаться он потребовал ускориться. Одно касание. Бах! Гол. Он замедлил меня, чтобы ускорить. Звучит просто, но это было гениально.
Юрген никогда не забывал, что в первую очередь мы люди, а уже во вторую футболисты. Помню, мы были в раздевалке после выходного. Есть один классический прием: когда игрок немного выпил на выходных, он ест чеснок следующим утром, чтобы не пахнуть алкоголем. И вот перед тренировкой Юрген зашел в раздевалку и стал принюхиваться.
Он был как гончая собака. Нюхал все вокруг.
“Я чувствую… что-то… это чеснок?”
Конечно. И мы знали, что он знает. Но он ушел, не сказав больше ни слова, и вопрос остался подвешенным в воздухе.
Некоторое время в раздевалке было тихо, затем мы посмотрели друг на друга и рассмеялись. Хахаха!
Урок: никогда не пытайся перехитрить Юргена Клоппа. Он слишком умен.
Конечно, Юрген был не единственным тренером, который помог мне стать лучше. Когда я перешел в “Баварию”, я многое узнал от Юппа Хайнкеса, Пепа Гвардиолы, Карло Анчелотти, а теперь Ханси Флика. Просто играть в “Баварии” – это сам по себе обучающий опыт. Структура клуба очень профессиональна, здесь очень высокие требования – ты просто обязан повышать свои стандарты, и ты это делаешь. И все же, я не смог бы играть на таком уровне без помощи свои близких. Главная из них – моя жена, Анна.
Мы познакомились в университете, когда я играл за “Знич” Прушкув. Анна изучала нутрициологию и физическое образование. В мои 26 мы стали задумываться, как использовать ее знания для улучшения моей диеты и подготовки к игре. Обсудили каждую проблему. Я хотел бы, чтобы этому учили всех молодых футболистов: когда ты проговариваешь свои проблемы, вместо того, чтобы копаться в них одному, их гораздо легче решить.
Это был очень важный шаг в моем развитие и как футболиста, и человека.
Когда я оглядываюсь на все, что произошло в моей жизни, когда прокручиваю в голове это кино, я понимаю, насколько мне повезло. Ты никогда не добьешься больших побед сам. Каждый трофей, который я поднимал у себя над головой – или брал к себе в постель – все они были выиграны одноклубниками, которые помогали мне стать лучше. Я не должен забывать и о своих друзьях детства. Мои учителя. Моя сестра. Священник, который позволил мне уйти раньше с мессы. Моя мама, которая помогла мне в очень тяжелый момент.
И, конечно, мой отец. Он не дожил до того момента, как я стал профессиональным футболистом, но иногда я думаю, что сейчас он смотрит все мои матчи с лучшего места. Именно отец дал мне мяч. Благодаря ему я не забываю, для чего я играю в футбол.
Не ради трофеев. Не ради денег. Не ради славы.
Нет. Мы играем в футбол, потому что любим это.
Спасибо тебе, папа.
Последняя сцена в моем воображаемом фильме … это я с ним.
Это воспоминание о том времени, когда я еще ничего не достиг.
До того, как кто-то знал мое имя за пределами нашего городка.
До того, как я выиграл какие-то трофеи или добился чего-то.
Для вас это воспоминание не будет иметь никакого смысла.
Или наоборот.
Это было рано утром, и мой отец отвозил меня в другую часть Польши, и мы говорили или о футболе, или о школе, или просто ни о чем.
Мы сидели вместе в машине, и я смотрел на деревья за окном, был в предвкушении матча. Что я буду делать, как я буду забивать. Как это все будет.
Футбол
Вот это. Это и есть воспоминание. Лучшее воспоминание».
Переходь за посиланням та донать нашим захисникам!
