«В 23 года у меня крыша поехала немножко. Потому что все вокруг говорили: зачем тебе уродоваться, ты и так лучший, у тебя все и так будет. Но когда я только начинал играть, ветераны на место ставили очень жестко. Иногда как бы в шутку говорили: ты не забил пару мячей, мы сыграли 0:0, у нас премиальные... принесешь премиальные. Я уже был в основном составе, а носил мячи, форму в самолет. Брал, нес, и что?.. Пацан 19 лет. Хоть и в основном составе, но ты должен, извини... Там Рудаков, Соснихин, Турянчик, Сабо, Медвидь, Бышовец, Хмельницкий, Пузач, Левченко — хватало кому по голове дать. Я же прошел эту школу. А если тебе 19 — а у тебя «Луи Виттон» и «Мазерати», и ты «король», и жизнь удалась — долго ты играть не будешь.
В 86-м перед «Атлетико» у меня был надрыв приводящей мышцы. Лобановский спросил: «Будешь играть?» — доктора не разрешали. Я говорю: я должен выйти на разминку, попробовать. Со мной разминался Вадик Евтушенко. И я сказал: я буду играть. На каких там моральных — я не знаю. Хотелось играть. Я понимал, что это мой последний Кубок Кубков, ведь до бесконечности человек играть не может. Чего оно мне потом стоило — я пропустил, думаю по этой причине — чемпионат мира 86-го года. Надо было выбирать — или туда, или сюда. Не знаю, откуда была мотивация в 34. Хотелось играть, и все. У нас не было такого, что «ножка болит» или еще что. Все хотели попасть в заявку-16. Выпадали из состава, только если уж такая травма была» — сказал Блохин в эфире Вацко Light.
Хочеш допомогти ЗСУ 🇺🇦?
Переходь за посиланням та донать нашим захисникам!
Переходь за посиланням та донать нашим захисникам!
