В большом футболе он дебютировал задолго до совершеннолетия под руководством легендарного Вячеслава Соловьева. Впоследствии в Тернополе и Одессе работал с Леонидом Буряком, пережил футбольный бум в Кременчуге и Полтаве и противостоял Джорджу Веа в статусе защитника «Динамо». Выступления в Киеве — отдельная история, яркой страницей которой стал камбэк в фантастическом поединке со «Спартаком»
.— Где вы сейчас находитесь?
— Большинство времени провожу в Киеве, однако периодически наведываюсь в родной Крым. Там похоронены мои родители. Жизнь так сложилась, что у меня два дома: Киев и Крым. Когда-нибудь хотел бы вернуться в украинский футбол.
— Вы провели интересную и насыщенную карьеру. В детстве мечтали о выступлениях в сборной и Лиге чемпионов?
— На футбол я записался в первом классе — тогда жили в Керчи. Мои родители были медиками и впоследствии их перевели в Симферополь. Там я продолжил свое футбольное обучение с пятого класса. Цели я действительно ставил перед собой серьезные — сначала сборная СССР, а затем уже хотел дорасти до уровня сборной Украины.
— Вы родились в Керчи?
— Нет, в Нижнегорском — это между Джанкоем и Феодосией, неподалеку Белогорска. Хотя сознательно помню уже Керчь.
— В главной команде полуострова вы дебютировали в 16.
— «Таврия» лидировала в своей группе второй лиги и готовилась к выходу в первую лигу. Из-за напряженного графика тренерский штаб привлек нескольких ребят из юношеской команды, в том числе и меня. Сначала сыграл против запорожского «Металлурга» в Кубке СССР, а затем принял участие в матчах чемпионата.
— Возглавлял «Таврию» выдающийся Вячеслав Соловьев — тренер, с которым киевское «Динамо» впервые стало чемпионом Союза в далеком 1961-м. Для вас, юного футболиста, это был полезный опыт?
— Все мы называли его «дедушкой». Важно то, что тренер находил время для каждого. У Вячеслава Дмитриевича были индивидуальные беседы с молодыми ребятами. Для меня, зеленого пацана, разговор с такой личностью был на вес золота. К тебе подходит сам Соловьев и вы говорите о каких-то игровых моментах — это невероятно!
— Кроме возрастного тренера, в той «Таврии» было немало мужиков с опытом: Юрий Бондаренко, Семен Осиновский, Степан Павлов. Каждый из них — старше вас, как минимум на 10 лет.
— Когда молодой приходит в новый коллектив, то его ключевая задача — не быть наглым, слушать с открытым ртом. Если ты ведешь себя порядочно, то старшие товарищи всегда помогут. У меня, по крайней мере, так и получилось. Взять, например, Володю Науменко, живую легендоу «Таврии» и лучшего бомбардира в истории клуба. Сейчас он тренирует детей в родной Балаклаве, а мы общаемся до сих пор.
— В начале девяностых вы переходите в другую крымскую команду — «Океан» из Керчи. Очередной хороший опыт?
— Здесь сто́ит поблагодарить Виталия Шалычева, который возглавлял «Океан». Ему удалось сплотить молодой коллектив. Атмосфера — фантастическая. Мы давали настоящий бой опытным командам.
— Первый чемпионат Украины вы начинаете в «Кремне». Вас приглашал Владимир Лозинский?
— Да, предложение поступило от главного тренера. Последний матч в сезоне «Океан» играл против киевского СКА. Я обратил внимание, что возле стадиона стоит автобус «Кремня». Удивился, но не придал значения. После поединка ко мне подходит Лозинский, которого я только по фотографиям знал. «Не хочешь в автобус зайти? Поговорим», — предложил Владимир Федорович. Там он спросил, нет ли у меня желания переехать в Кременчуг. Интересная вещь — контракт подписал непосредственно в автобусе. Ни просмотра, никаких размышлений.
— Начали вы тоже без адаптации — были самым молодым футболистом «Кремня», однако сыграли больше всего матчей.
— Очевидно, Лозинскому понравилось мое отношение к футболу. Я пытался никогда ногу не убирать. Вообще город переживал настоящий бум. Не помню, с кем мы играли дома, но помню, что газона почти не было — дождь превратил его в сплошную лужу. Но наш клуб спас ситуацию — откуда-то взяли вертолет, который высушил поле и матч состоялся. Это уровень! А поддержка какая — люди сидели на деревьях. Незабываемое время.
— Проходит два сезона, и вы делаете очередной шаг вверх — переезжаете в Тернополь, где лучшие времена в новейшей истории переживает «Нива».
— Трансфер снова оказался необычным. После матча против «Нивы» ко мне подошел помощник Леонида Буряка Владимир Козеренко. Главный аргумент — работа с Буряком. Очень хотел поработать с Леонидом Иосифовичем. О деньгах и не думал.
— Несколько игроков тогдашней «Нивы» вспоминали, как с восторгом наблюдали за работой Буряка на тренировках. Иногда он выходил на поле?
— Каждый день, больше некоторых футболистов
(улыбается).
— Здесь вам уже пришлось убирать ногу?
— Если бы! Отобрать мяч у Буряка — дело нереальное. Тренер настолько быстро избавлялся от мяча, что я не успевал даже к нему подбежать. Касание или два — и уже пас партнеру. Я по-всякому пытался перехитрить его — изучал манеру игры, подбегал сзади… Это гениальный футболист. Казалось, что у Леонида Иосифовича глаза были и на затылке.
— После Кременчугского бума вы почувствовали на себе фантастический подъем в Тернополе.
— Меня идеально там встретили. Друзей и знакомых в этом городе много до сих пор. Тесно общался с Сушко, Демьянчуком, Шумским, Рудницким, Тяпушкиным, Тернавским, Василитчуком. В Тернополе ко мне так хорошо относились, как, пожалуй, нигде.
— Русский Дмитрий Тяпушкин рассказывал, как в Тернополе выучил украинский.
— Помню, как Тяпа заходил в столовую и всегда повторял: «Смачного!» Я тоже общался на украинском. Например, с Игорем Сушко, который сейчас в Польше, также разговариваю на украинском. С Андреем Василитчуком ездили в сборную — он мог по-русски несколько слов сказать, а я — по-украински. Проблем не возникало никаких.
— В составе «Нивы» вы забили «Кременю», а также отличились автоголом в поединке против своей следующей команды, «Черноморца».
— Моя главная задача — делать так, чтобы не забивали нам. Поэтому я действительно редко видел свою фамилию на табло. «Кремню» забил после углового — кто-то из защитников промахнулся, а я подобрал мяч во вратарской площадке. На самом деле не забить было труднее в том эпизоде, чем отправить мяч в сетку. Что касается автогола, то я пытался вынести мяч из собственных ворот. Там еще качество поля сказалось — выбивал, попал на горб и с подъема зарядил по воротам. Бывает.
— В 1994-м «Нива» гостила в Киеве — судьбу встречи решил пенальти, который назначил ваш земляк Валерий Авдыш. Вы же не сбивали тогда Виктора Леоненко?
— Леоненко считался одним из лучших форвардов Украины — на две головы выше всех. Против Вити приятно было играть, чувствовался уровень. А я — молодой парень, опыта немного. В том случае я действительно допустил ошибку. Леоненко сделал обманное движение, сыграл хитро. Сергей Мизин реализовал пенальти, и «Нива» проиграла 0:1.
— Получить вызов в национальную сборную Украины по тернопольской «Нивы» — особое достижение. Как вам это удалось?
— Конечно, я тоже был удивлен. Однако Тяпушкин, Василитчук и я знали, что за нами следят. Мы действительно выглядели тогда прилично. Буряк предупреждал: «Готовьтесь». Вызов не заставил себя ждать.
— Возглавлял главную команду страны Олег Базилевич. Работа с легендой была интересной?
— Об Олеге Петровиче кто-то сказал точную фразу: «Чтобы его понять, надо закончить два института». Спокойный, взвешенный, разумный. Никогда не кричал, все объяснял. Оперировал научными терминами — ты чувствовал, что в работе с ним черпаешь что-то новое и познавательное.
— У каждого сборника о турне в США свои особые воспоминания. Что запомнилось вам?
— Мы поехали в Сан-Диего на матч с Мексикой. Я и еще несколько ребят оставили все деньги и драгоценности в номерах. Вернулись с игры и увидели, что нас обокрали. Красноречивый факт — коллектив решил скинуться деньгами и компенсировать тем, кто потерял ценные вещи. Приятно, что в сборной царило такое взаимоуважение. Вообще никто не смотрел, из какой ты команды: молодой Ребров, опытный Литовченко, ребята из «Нивы» и «Динамо» — все были равны.
— Владислав Прудиус рассказывал, как его поразило исполнение гимна Украины местной публикой, а Дмитрий Топчиев вспоминал об особом отношении диаспоры.
— Мне тоже запомнились встречи с украинцами, которые жили в Штатах. Они по-особому воспринимали нас, игроков сборной. Один человек из Львова или Тернополя, который поселился в Америке, предложил игрокам «Нивы» провести экскурсию по вечернему Сан-Диего. Нам было очень приятно и интересно.
— После удачного сезона в «Ниве» вы переходите в «Динамо». Еще один логичный шаг наверх?
— Об интересе киевлян знал за полгода до трансфера. Один из последних матчей первого круга сезона 1993/1994 мы провели как раз против «Динамо» Михаила Фоменко. Леонид Буряк сообщил, что меня хотят забрать уже зимой. «Но ты не переживай — я договорился, чтобы ты закончил сезон в Тернополе», — сообщил тренер. В лагере сборной в Киеве я еще переговорил с Григорием Суркисом. Решили, что на летние сборы в Швецию полечу в составе делегации киевлян.
— На тот момент «Динамо» тренировал Йожеф Сабо. Поражал своей экспрессией?
— Я просматривал видео с участием Сабо-футболиста. Тренером он был таким же взрывным и эмоциональным. Йожеф Йожефович требовал от футболистов максимума — поэтому иногда нервничал и очень переживал. Что там говорить, когда человек в костюме в раздевалке показывал, как правильно делать подкаты.
— Вы видели зарождение талантливой молодежи «Динамо»: Ващука, Головко, Косовского, Реброва, Шевченко.
— Каждый из этих ребят с первых дней демонстрировал высокий уровень. С Шевченко мы пришли вместе в главную команду. На шведских сборах Андрей забивал по 4-5 мячей в спаррингах. Опытные ребята также выглядели великолепно. Олег Лужный очень переживал за результат. Часто свои эмоции он выражал с помощью крика. Зато после игры человека как подменяли. Олег становился очень общительным и душевным.
— Виктор Леоненко называл вас самым жестким и непроходимым защитником своего времени. Даже применял особое прозвище «убийца». Когда впервые его услышали?
— Как раз от Леоненко и услышал. Тот пенальти, который Авдыш назначил, я еще долго вспоминал Леоненко. Особенно на тренировках
(улыбается).
— Выступления за Динамо в Лиге чемпионов — отдельная история. Все началось в квалификационном матче с «Силькеборгом», где вы могли забить.
— Вратарь парировал удар со штрафного перед собой, а я оказался первым на добивании. Однако попал в штангу. У меня почти не было времени на размышления — меньше секунды. Даже не успел замахнуться — бил с места.
— Еще большая драма была в битве со «Спартаком» на групповом этапе. Перед игрой понимали, что вас ждет?
— Нас не надо было накачивать. Когда мы подъезжали к стадиону, то уже понимали, что за нас болеет вся Украина. На дороге стояли колонны автобусов со всей страны — я только и успевал рассматривать номерные знаки. А когда вышли на разминку!.. Стоишь на расстоянии трех метров от партнера, но не слышишь, что он тебе говорит.
— Вы уступаете 0:2, идете на перерыв. Что творилось в раздевалке?
— Все сделал Йожеф Сабо, это его огромная заслуга в том, что «Динамо» оформило камбэк. Может, кто-то думает, что он кричал или бил стаканы… Но такого не было. Тренер видел, что мы переживаем. В голове только одна мысль: «Все, нам конец, хана». Йожеф Йожефович зашел и говорит: «Ну что, ребята? Поединок мы уже и так проиграли. Выходите и доигрывайте второй тайм». Этот психологический прием дал результат. Мы успокоились. Он выпил чая, измерил шагами раздевалку, указал на несколько тактических моментов. Вот и все.
— После перерыва все увидели новое «Динамо».
— У нас выросли крылья. Неужели мы не сможем выиграть? И бросились вперед.
— О чем думали, когда Виктор Леоненко оформил дубль, а затем победный гол забил Сергей Ребров?
— Почувствовал, что именно в тот момент я — самый счастливый человек во всем мире и на планете
(улыбается).
— Когда удалось уснуть после матча?
— Праздновать нам особенно не давали. На 12:00 следующего дня у нас уже была запланирована сауна на базе. Я пришел домой, еще по телевизору посмотрел какие-то моменты нашей игры. Отдал все силы и эмоции, поэтому заснул без проблем.
— В том же розыгрыше вам пришлось сдерживать нападающих именитых «Баварии» и ПСЖ. Папен, Жинола, Веа — против кого было сложнее всего?
— Понравился Веа. Во-первых, своей культурой. Я «кусал» его на протяжении всего матча. А он хоть бы что — молча выполнял свою работу. Папен, например, кричал на меня, что-то ему не нравилось. Тот же Жинола что-то по-французски рассказывал. А вот Веа — абсолютное спокойствие и концентрирация.
— В какой момент поняли, что сто́ит покинуть «Динамо»?
— Упомянутая нами ранее плеяда молодых защитников все громче стучала в двери основы. Появилась большая конкуренция. Я видел, что не всегда попадаю в состав. Сидеть на лавке — это не для меня. Хотя никаких обид не было, ведь играют сильнейшие. Я начал искать варианты для продолжения карьеры.
— Такой вариант нашелся довольно быстро — вас пригласил старый знакомый.
— Леонид Буряк хотел видеть меня и в Одессе. Уже было легче, ведь меня снова звал главный тренер. По сборной я знал нескольких ребят, поэтому в дополнительной адаптации не нуждался. Другое дело — «Ворскла», куда я поехал после «Черноморца». Незнакомая команда, только два-три товарища. Однако я тоже быстро со всеми сдружился — в команде выступали опытные Иван Шарий и Иван Яремчук и еще несколько динамовцев. И с Виктором Пожечевским интересно было работать.
— Впоследствии «Ворсклу» возглавил Анатолий Коньков.
— Анатолий Дмитриевич — очень хороший человек. Немало внимания он уделял психологии. Чувствовалось, что тренер полностью управляет коллективом. В то время в чемпионате Украины практически никто не играл в линию в обороне. А Коньков на тренировках уже отрабатывал с нами эту тактику и часто спрашивал меня, как я расцениваю такое изменение стиля игры в защите. Когда позже встречал Анатолия Дмитриевича на лицензировании в Киеве, тепло общались. Интересный подход также был в «Кривбассе» у Игоря Надеина, который серьезные вещи всегда сочетал с юмором — футболистам легче таким образом воспринимать информацию.
— В начале двухтысячных вы сыграли по несколько матчей за «Металлист» и «Кривбасс». Посему собрали солидную коллекцию украинских ведущих команд. До полного комплекта не хватало «Шахтера», «Днепра» и «Карпат». Эти клубы вас никогда не приглашали?
— Варианты с Киевом и Донецком возникли почти синхронно. Я даже ездил в «Шахтер» к Валерию Яремченко. Однако отказался подписывать контракт. Кстати, приглашали меня тоже в московский «Спартак», в то время, когда туда перебрались Тяпушкин и Тернавский.
— Сейчас вы хотели бы изменить определенные решения в своей футбольной жизни?
— Ничего идеального не существует. Бесспорно, что-то бы изменил — всегда есть возможность для того, чтобы улучшить ситуацию. Многие решения я принял на скорую руку. Иногда надо было тщательнее анализировать. Часто был слишком доверчивым. Пожалуй, не хватало жесткости. На поле с этим было все в порядке, а вот в жизни не всегда таким был.
— Вы закончили довольно рано — в 32.
— Я доигрывал в Севастополе. Там мне и предложили начать тренерскую деятельность. Я подумал, что стоит попробовать. Слава Богу, ноги и руки в порядке — серьезных травм не получал. Кто его знает — возможно, в 33 травмировался бы. Вовремя надо тоже уметь уйти. Важно почувствовать момент.
Любомир Кузьмяк